«И что это тебя сейчас торкнуло? Повыстёбываться решила?» – подумала ГлаГея с неприязнью.
– Откуда такой интерес? – спросила она.
– Меня, как ты знаешь, всегда интересовало сочетание теории и практики. Ведь нас как учили? Поверять гармонию алгеброй! Чтобы было наверняка. Вот меня и заинтересовал феномен молниеносной известности цветочной корзины, – той, что у тебя на столе. И я задалась вопросом: какое информационное послание закодировано в латинской фразе о приходящей и проходящей славе? Наверное, что-то важное, иначе бы она не оставалась в памяти людской уже пару тысяч лет. Ведь, согласись, поверку временем, тем более временем такой длительности, выдерживают далеко не все идеи. Что предки хотели нам сказать: «Радуйтесь, когда слава приходит», или «Помните, что любовь пройдёт и помидоры завянут?»
ГлаГея тяжело вздохнула и сказала с сожалением:
– Не плюй в компот, там повар ноги моёт!
– О, это было грубо! – рассмеялась Ёма. – Но, извините, коллега, что-то не улавливаю… ассоциативной связи с той линией аргументации, которую я только что озвучила.
ГлаГея усмехнулась:
– Всё просто, Ватсон! Объясняю тебе, как специалист по латинской лингвистике. Русский «компот», произошёл от французского «compote», который восходит к латинскому «compositus», то есть «составной» или «сложный», состоящий из нескольких компонентов. Плюнул в колодец, и вся композиция сразу меняется, потому что появляется дополнительный элемент – вот такой компот получается! А ведь в этом компоте происходит омовение ног, что являет собой стремление художника (повар – он же художник!) к чистоте, то есть порядку. Иносказательно получается, что не надо усложнять то, что и так непросто, и не стОит городить огород там, где нечего огораживать. В этой связи твой аргумент о завядших помидорах весьма точен! И ты зашла, что называется, по адресу. Ведь что такое помидор? Это «pomo d’oro» или «золотое яблоко» по-итальянски, что стало наследником латинских pomum «яблоко» и aurum – «золото». Интересно, что тонкую связь между золотыми яблоками и любовной страстью ощущали именно в России, где в XVIII веке помидоры называли «любовными» или «амурными яблоками». Правда потом, как водится, не смотря на все старания доморощенных агрономов и диванных психологов, помидоры продолжили увядать, а быт, наоборот, всех заел, и народ понял, что любовь – это обычная человеческая потребность, ни чем не хуже, но и не лучше желания пить, есть и дышать. К увяданию помидоров стали относиться более спокойно, понимая, что всё приходит к тому, кто умеет ждать, – ровно в той степени, в которой всё, что имеет начало, должно иметь и окончание. Не может иметь, а ДОЛЖНО иметь окончание… Все что transit-приходит, то transit-уходит… Поэтому и получается, что любовь – вечна!
– Какое окончание! Все тело содрогается в экстатическом спазме! – захлопала в ладоши Ёма. – Но ты сама-то поняла, что тут такого наговорила? И, главное, уже не понять, ты латинским языком занимаешься, или французский исследуешь…
– Коллега, мне жаль, что не удалось донести до тебя мысль о том, что тезис и противоположный ему антитезис находят своё, как ты сказала, экстатическое единство в синтезе, коим в данном случае является не латынь, и не французский язык, который ты ошибочно противопоставляешь латыни, а культура этрусков, или росенов, которые, как ты знаешь, не только активно торговали с Древней Грецией, но ещё с ней же и воевали. А это уже по твоей части. Ты же у нас спец по древним грекам.
