От чего им освобождаться – непонятно, ведь у них, как они заявляют, уже и так ничего нет, кроме миски для подаяний. А на взгляд Файяза, все они – переодетые мошенники, зарабатывающие себе на обед и чарку уррака или, если повезёт, то крепкого фени. Или даже какие-нибудь наркотические травки. В детстве, после школы, купив себе на улице запрещённых мамой сладостей, Файяз любил наблюдать за бесконечными танцами дервишей или чудесами гибкости йогов – этих он ещё уважал. А вот тех, кто сидел, укутавшись в отрепья, требуя подаяния, как святой человек – садху, он поголовно считал шарлатанами. Однажды маленький Файяз решил подшутить над одним таким, подкатившем глаза якобы в некоем трансе, и бросил ему в миску не монету, а камушек. И – о, чудо, тот мгновенно обрёл ясное сознание и схватил его за руку. Что вообще-то, недопустимо. Низшие касты, да ещё бродяжки, не имеют права касаться высших, даже если это дети. Ведь семья Файяза относилась к уважаемой касте марвари – купцов. А этот побирушка, в лучшем случае, всего лишь нищенствующий монах, относящийся к касте байраги, факир или госаин. Иди даже мусорщик – чандал. Да как он посмел к нему прикоснуться!
Потом этот прозревший чандал ещё долго кричал ему вслед всякие страшные проклятья. Слава Кришне, он в них не верил, как многие индусы. А то б ночь не спал.
В общем – для Файяза слово «садху» означало одно – мошенник и бездельник. А где он живёт – на улице или в ашраме – не имеет значения. И все их поклоны и мантры – для отвода глаз, чтобы не работать.
Но здесь было другое.
Юрий не бил поклоны, не кружился, не измождал себя постом, мантрами или чтением сутр и вед. Он был тих и спокоен, почти ни с кем в доме не разговаривал, кроме Индиры, но его присутствие явно ощущалось здесь. Как будто в холодной комнате вдруг в очаге зажёгся огонь, дающий тепло. У Индиры заметно улучшилось состояние здоровья, появились обнадёживающие прогнозы, и врач уходил от них сияющий. Мама Ананда ходила по дому радостная, как прежде, забыв о печали. Отец перестал походить на мрачную тучу перед дождём. Он иногда даже улыбался и стал приходить домой пораньше, чего давно не бывало. Они все вместе – отец, мать Индира и Юрий – часто пили вечерами чай на террасе, болтая о пустяках и смеясь. Иногда даже казалось, что это одна семья. И всё стало вновь так же, как до аварии. Даже Индира, сидя в кресле, казалась прежней – весёлой и наивной…
Файяз хотел разгадать эту загадку.
И однажды, вернувшись из института, он увидел Юрия сидящего на террасе в одиночестве. Файяз сказал:
– Намаскар! Добрый день, Юрий! Отдыхаешь? – ляпнул он. Хотя, ну, что же ему ещё делать тут целый день?
Тот с улыбкой ответил:
– Намаскар, Файяз джи! Да пребудет с тобой свет. Монах никогда не отдыхает, если ты понимаешь, о чём я говорю. Работа идёт внутри, в Душе.
– Какая ещё работа? – удивился Файяз.
– Мысли. Намерения. Оценки Пути. Беседа с Богом, Вселенной. Ну, или без мыслие, безмолвие. Это тоже полезно. И эта работа зависит от уровня развития Души человека или Пути, выбранного им.
– Это работа, что ли – мыслить? И всё то, что ты сейчас перечислил? Ну, там – беседы, без мыслие?
– Это самая важная работа.
– А каковы её плоды? Или – результаты? Как их оценить? – усмехнулся он. Ведь всё это только у тебя в голове.
– Оценить на Земле это почти невозможно. Потому что понятие «цена» – это критерий материального мира. А Духовные результаты оцениваются только степенью просветлённости невидимого Духа. Ну, или степенью любви к миру. Не к себе, как это чаще всего происходит в этом мире, а – ко всему сущему.
