***
«Как мне дальше путешествовать по майе, чтобы её крючки не вонзились в меня? Вот я уже полюбил всех, кто живёт в этом доме и, кажется, не смогу и дня прожить без их добрых улыбок. Любовь, нежность, дружба – это очень сильные привязки майи, на долгие жизни удерживающие Душу в колесе сансары. Философ должен быть один или, по крайней мере, его друзья должны также быть вне майи. Да, Индира из таковых. Но она крепко связана родственными узами с членами своей семьи. Привязался к ним и я. И уже ум мой всё чаще погружается в их дела, речи, заботы и всё реже в медитации – мокшу, самадху, нирвану. Я теряю Путь…» – думал Юрий вечером, сидя на террасе.
Весь дом уже спал, один он сидел тут, якобы, любуясь на звёзды, а на самом деле – набираясь решительности, чтобы двинуться дальше.
«Остановка слишком затянулась. Монаху нельзя ни к кому и ни к кому чему привыкать. Себя потеряешь, заблудишься в колесе сансары. Для чего-то обстоятельства сложились так, что я оказался в Дели. Но всё что мог, я здесь сделал. Думаю, Файяз меня не подведёт. Ему хватило толчка, а дальше он пошёл сам. Да и Тийа не даст ему сбиться с Пути. Индира… она давно идёт своим Путём – Путём любви и сострадания. Гуркиран-баба её не оставит. Он обещал. Что ещё?
Я рад, что скоро состоится свадьба Файяза и Тийи, а также – Рохана и Фейрузи. Все здесь имеют родную душу, – улыбнулся Юрий. – Только я – одинокий странник на Земле. Хотя, это же был мой выбор. Кто идёт по Духовному Пути, тот всегда одинок. А уходящий далеко вперёд, редко имеет попутчиков. Как там мой дацан, мой дом родной?»
Кстати недавно, разговаривая с Тинджолом, Юрий почувствовал… какой-то сигнал, помеху, что ли. Будто писк комара.
– Ты тоже это слышишь? – спросил он его.
– Не обращай внимания, – усмехнулся голос Тинджола. – Это люди Конторы наблюдают за дацаном. Но им тебя не достать, Юрий. Как это вы, русские, говорите – у них кишка тонка?
– Тонка. Но они засекли наш с тобой разговор. Я чувствую это.
– Да. Они держат под наблюдением дацан с тех пор, как ты покинул Контору. Я чувствую их приборы, которые они расставили вокруг. Ловят альфа-излучение, так они его называют. Но мы выше всяких волн, Юрий. Пусть ловят ветер.
– И всё же, я опасаюсь за дацан, Тинджол баба.
– Я просмотрел линии судьбы, – ответил Тинджол. – С дацаном всё будет хорошо.
– А с тобой, мой кальяна митра – Духовный учитель, добрый друг, что будет?
– Со мной будет ещё лучше, – увёл разговор в сторону Тинджол. – Кстати я недавно навестил твоего великолепного спрута Оуэна. Он в порядке. И у него есть отличный товарищ – дельфин. Он не даёт ему грустить.
– Ты с ним говорил? – удивился Юрий.
– Нет, зачем? Просто я ему послал свою любовь. Мне жаль, что он не может сойти с пути Эволюции. Он слишком любит этот мир и всё живое в нём. Поэтому Дух Планеты и хранит его – как своё ценное достояние.
– Как он там? Я тут увлёкся майей…
– Оуэн был утомлён своим долгим заключением в пещере, пока корабль с учёными плавал наверху. Сейчас всё в порядке. Корабль уплыл.
– Спасибо за добрую весть и участие, Тинджол баба. Ты, может, и Гуркирана тоже навещаешь? – поинтересовался он. – Как он? Не нуждается в поддержке?
– Шутишь? Трудно, скучно или грустно бывает лишь тому, кто плывёт в потоке времени. Тем, кто его для себя остановил, эти чувства неведомы. Да и любые. Он ничего не ждёт, ни в чём не нуждается и ни в чём не разочаровывается, потому что не имеет желаний. Ему, как птице небесной, Дух Планеты даёт всё необходимое.
