Переселение душ - страница 3

Наш герой понял, что нет шансов перевезти свой товар в родной дом. Местный же еврей оказался находчивым и предложил решение проблемы: «Слушай, подожди до зимы. Скоро грянут холода, дороги станут, и уже в санях, на полозьях ты приедешь сюда и заберешь свои бочки. Тебе до зимы, до разгара холодов, в общем-то, мед не так уж и нужен».

«Что ж, другого выхода нет», – согласился наш герой и поехал себе восвояси. Теперь, когда телега не была обременена тяжелыми бочками, лошадка довольно резво справлялась со своей задачей, и вскоре он уже был дома.

Прошло 2 месяца, грянули морозы, дорога заледенела и, запрягши лошадку в сани, наш еврей отправился к своему знакомому забирать драгоценный товар. Каково же было его удивление, когда он оказался в нужном месте в самый разгар траурных дней. Знакомый его еврей скоропостижно скончался. Его вдова оплакивала его, и деревня была облечена трауром.

Что ж, несмотря на то, что ему было неприятно тревожить вдову в такие тяжелые для нее минуты, но свою семью тоже надо кормить и возвращаться домой надо поскорее, время не ждет. Поэтому он все-таки пересилил свои сомнения и обратился к несчастной женщине со скромной просьбой: «Пожалуйста, можно я заберу свой мед из твоего сарая?»

– Какой мед? – спросила вдова.

– Ну, как какой? Я тут был и оставил свои бочки с медом.

– Так ведь и мой муж торговал медом. У нас всегда в сарае много бочек. Откуда же я знаю, какие из них твои, а какие наши. Расписка у тебя есть?

– Нет расписки – сказал еврей. – Как-то я не думал, что понадобится.

– Нет расписки – нет меда.

– Как так, нет расписки – нет меда? Это же мой мед. Я же знаю, что это мой мед!

– Нет расписки – нет меда. Может, ты вор и хочешь обокрасть меня и мою семью в самые тяжелые для меня дни.

– Что ж, пойдем к раву – сказал еврей.

– Пойдем к раву – сказала вдова. И они пошли к раву.

Рав выслушал обе тяжущиеся стороны и спросил: «Расписка есть?»

«Расписки нет». «Нет расписки – нет меда».

Наш еврей был обескуражен, но не отчаялся. Он подумал и пошел к другому раву.

Другой рав задал только один вопрос: «Есть расписка?»

«Нет расписки».

«Нет расписки – нет меда».

Еврей, казалось, попал в непроходимый тупик, но он не мог поверить, что на Небесах не предусмотрен какой-то закон, который поможет раввину, не этому, так второму, третьему, пятому, вынести правильное решение. «Ведь я-то знаю, что это мой мед» – думал бедняга про себя: «Значит Тора, „Тора истины“[11], должна меня поддержать!»

Еврей забыл покой. Он объезжал город за городом, местечко за местечком, чтобы выяснить, кто тут прав. И все раввины, все знатоки еврейской традиции, говорили ему одно и то же: «Нет расписки – нет меда».

В своих странствиях еврей добрался до Межрича[12]. В этом городе жил большой праведник раби Дов Бер, Магид из Межрича

Он был учеником основателя хасидизма[13] раби Исраэля Баал Шем Това, и, следовательно, учителем основателя хасидизма Хабад[14] раби Шнеур Залмана. Он пришел к нему и сказал так: «Говорят, что Вы – большой знаток Торы. Я вас умоляю, ответьте мне на вопрос…»

Дальше он описал ситуацию и спросил, чей мед? Магид выслушал и задал вопрос. Догадайтесь, какой.

– У тебя есть расписка?

– Нет расписки.

– Нет расписки – нет меда – сказал Магид и развел руками.

Еврей уже хотел подняться и удалиться в отчаянии, но Магид остановил его:

– Постой. Я хочу рассказать тебе одну историю.