Я нестерпимо захотел в туалет, наверное, апельсиновый сок, выпитый в аэропорту, просился наружу. Мимо проходила стюардесса с тележкой, на которой были контейнеры с едой, она остановилась рядом, вытащила столик из сидения передо мной. Я присвистнул, надо же, целый столик возник из ниоткуда. Что дальше, слон с потолка, дети из капусты? Девушка протянула мне курицу с макаронами, коробку молочного коктейля с шоколадом и бисквит. Я спрашиваю у нее: а где здесь туалет, он есть на борту? Стюардесса говорит мне, где у них туалет, спрашивает, давно ли ушла моя соседка. А я говорю ей: сейчас пойду в ваш туалет и найду свою соседку. Девушка кивает, спрашивает: ты сам справишься, малыш? Фыркаю на этот бестактный вопрос, иду в конец салона.
Дверь оказывается не запертой, я открываю. На раковине сидит Маргарита Сергеевна. Пиджак валяется на полу, желтая рубашка с цветочками расстегнута, серебряная птичка висит на спине женщины, волосы растрепаны. Я замечаю пустой пузырек из-под таблеток. Она делает глоток из своей фляжки, замечает меня. Маргарита Сергеевна улыбается, потом заваливается на пол, отступаю назад. Меня смущает вся эта ситуация, я хотел бы помочь женщине, но я всего лишь ребенок. Появляются разные люди, кидаются к ней, они что-то ей говорят, трогают за плечи. Стюардесса вытесняет меня в салон. В туалет я так и не сходил. Остальную часть полета со мной сидел какой-то старик, который спал и пускал слюни. Надеюсь, что Маргарита Сергеевна выкарабкалась и пережила этот перелет.
Когда мы приземлились, меня встретила бабушка. Бабушка мне не очень понравилась. Она целовала меня и больно впивалась своими ногтями в спину. Что она говорила, я не запомнил, но суть сводилась к тому, что она рада была меня видеть. Она взяла мою руку, я вскрикнул от боли. На местах, где ее ногти входили в мою ладонь, проступили кровавые полумесяцы. Она прошептала мне на ухо: не позорь меня. И потянула к дверям аэропорта, здороваясь на ходу с людьми и представляя меня: да, вот встретила, это мой внук. Мужчина в милицейской форме со скучающим видом сказал ей: я думал это девочка. Этот милиционер засмеялся, а я хотел ему сказать, что он ошибается, но бабушка резко одернула. И мы вышли с ней на остановку. Со стороны аэропорт походил на сельский дом культуры, такой дом культуры показывали в кинофильме про подростков с трудной судьбой. К остановке подполз старый автобус, мы стали садиться. Бабушка впихнула меня в салон, в котором сидели люди. Она зачем-то представила меня им: да, это мой внук приехал. Никто из людей ничего не сказал, и мы поехали.
А когда приехали домой, бабушка тщательно просмотрела все вещи, которые я привез с собой, вытряхнув их на диван. Показала комнату моей мамы, сказав, что я буду жить здесь. Конечно, в дальнейшем я спал исключительно с бабушкой, но в тот момент, когда она показала мою будущую комнату, я был напуган. Напуган одной мыслью, что мне придется спать одному, раньше я этого не делал. Бабушка ходила по квартире и рассказывала о распорядках, я плелся за ней и внимательно слушал. Потом мы пошли на кухню, на столе дымилась картошка, на плите скворчали грибы. Бабушка сказала, что это наш сегодняшний ужин, который я должен еще заслужить. Я подумал: это что за фокусы, что придумала эта женщина. Но озвучить эти мысли я не успел, бабушка повела меня в туалет. И вот мы стояли напротив унитаза, в котором было много воды. Бабушка предложила мне его починить, а я ответил ей: я не силен в этом. Тогда она уверенно сказала: будем делать из тебя мужчину. Стоит заметить, что на протяжении следующих трех лет бабушке сделать из меня мужчину так и не удалось. Мы по-прежнему спали с ней вместе, она всюду ходила со мной и опекала.
