– Пускай, мне-то что. Я историю рассказал.
– Отступник!
– Трепло!
– Антихрист!
– Враль!
– Гори в аду!
– Зашей рот!
– Тысяча чертей!
– И что?
– Тебе в грызло!
– Кукарекало законопать!
Паласар выслушал перебранку, нашел ее милой и отложил в памяти для будущих времен. Приятно поежась от вечернего холодка, алхимик протянул ноги вплотную к костру. Он казался вполне умиротворенным, хотя забавное словечко «кукарекало» навело его мысли на бедную куру, что ни жива, ни мертва валялась в его мешке в повозке.
– Знатная обувка, – похвалил сапоги Паласара Вильямсон, когда остальные затихли.
– Да, редкость. Сшиты царским сапожником в Киренах из самой необыкновенной кожи на свете. Какой год ношу без сноса.
– Должно быть, это крокодил или бегемот? – предположил Вильямсон, на что Петерфинн неприлично фыркнул.
– У бегемотов нет чешуи, – влез Каспар. – Для змей эта чешуя слишком большая. Это крокодил. Однажды я ходил в караване купца, у которого были крокодиловые перчатки вточь как эти.
– Сказать по правде, – улыбнулся Паласар, – это – дракон. Мои сапоги из шкуры дракона.
– А ты не думал, что тебя надули? – усмехнулся Каспар.
– Зачем меня надувать? – Паласар опять улыбнулся, думая про себя, когда же всюду лезущее всезнание Каспара насытится унижением своего хозяина. – Я сам видел, как плоть чудовища сдирают с остова, как вырезают зубы и когти, как пилят и дробят кости, как вертят в мотки двужильные связки, как собирают в прозрачные сосуды желчь, соки и черную кровь, как запечатывают в кувшины драгоценные органы, как оборачивают в шелка глаза с бездонными щелями. А уж кожи у нас тогда было столько, что достало бы на шатер для ста человек, и никто не ушел без доброго куска. Мой сапожник не стал бы менять ее на крокодила и рисковать головой ради мелкой наживы.
– Ты видел, видел… как убивали… дракона? – Петерфинн с трудом сглотнул. Его глаза вылезли из орбит. Он ни на миг не усомнился в правдивости Паласара. Для старого барда дракон отличался от крокодила главным образом размером, а вот бегемот был несусветной выдумкой сказочных болтунов, в которую человек, имеющий хоть каплю рассудка, никогда не смог бы поверить.
– Нет, конечно! Как убивают живого дракона, я не видел. Хотя почему конечно? – задумался Паласар. – Я достаточно насмотрелся на него живого, а потом на мертвого. Но убит он был в тишине своего убежища глубоко в пустыне, куда не смела ступить нога смертного, пока чудище было живо.
– Драконы бессмертны. Они могут спать веками в своих пещерах, охраняя сокровища. Какому же герою под силу убить страшнейшее из порождений дьявола? – Петерфинн оправился от удивления, вначале сразившего его, как удар молнии. Сейчас и он вслед за Каспаром почувствовал, что у него есть что-то общее с отстраненным чужеземцем. В кои-то веки кто-то, а не он, рассказывает про драконов.
– Кому под силу? Да всякому, кто умеет, под силу. Наш герой носил имя Тед Карвер. Имя вроде саксонское. – Паласар поймал взгляд заерзавшего в предвкушении Вильямсона, но отрицательно покачал головой. – Он был родом не с вашего острова.
– И ты видел его? Карвера?
– Да я знал его! И без обмана заверю, что знал с разных сторон. Иногда думаю, что лучше бы не знал.
Паласар положил ногу в костер, пятка погрузилась в самые жаркие угли, но Паласар не показывал не малейшего признака боли, которая должна была жечь его во время добровольной пытки.
