Перевернутое сознание - страница 31

). И как результат, хоть мне немного и неудобно перед самим собой, но я превозмогаю это чувство и покупаю пивко, вначале легенькое, потому что я еще помню то чудовищное состояние, которое у меня было после попойки, но вскоре, через день другой, я покупаю что-то покрепче, а потом мне хочется надраться. Я себе позволяю это в очередной раз, потому что думаю где-то подсознательно, что в этот раз все будет по-другому: похмелья не будет, блевать не потянет, а с тыквой все будет нормалек – я просто отключусь, выпив достаточно спиртного, и полетаю. А на следующее утро проснусь как ни в чем ни бывало, и буду петь.

ЯВНЫЙ САМООБМАН, НО, ОЧЕВИДНО, НЕ ЯВНЫЙ, ЕСЛИ Я ПОПАДАЮСЬ НА НЕГО

28 марта

В школе сидел, точно андройд. Никого из моих друганов не было – что и следовало ожидать. У всех у них обалденное похмелье после нашей супервечеринки, и никому из них не охота с больной башкой пытаться вникать в математическое бормотание Цифроеда, разбираться в том: каковы положительные и отрицательные стороны коммунизма, типа последней ступени социализма, или же слушать то, как наша биологичка, Раиска Владимировна, впаривает нам про обезьян, которые были такими трудолюбивыми и любознательными, что научились базарить на различных языках, перестали ходить, выпятив жопу и поняли, что джунгли – это не их места обитания, им нужны квартиры и получше, если можно – номер люкс в пятизвездочной гостинице будет весьма кстати. Но видно мне было охота послушать про обезьян (или кого там еще?), которые росли рядом с атомной электростанцией, по-видимому, с которой произошла утечка радиоактивных веществ, которые и превратили обезьян в человеческих красавцев. Я пошел в школу-то лишь потому, что уроков-мороков было немного – пять, да и надеялся проветрить тыкву, походившую на переспелый арбуз, который нашпиговали чрезмерным количеством пестицидов так, что он милый, того гляди, и хрястнет во всю мочь, что аж ушки в трубочки свернутся у тех, кто это услышит. Все уроки я был в некой спячке, кроме биологии, где биологичка меня прямо-таки насмешила, вывев из дремы. Представляете, она заявила с такой умной рожей (даже не покраснела и не заржала как кобыла Пржевальская), что у жирафа длинные ноги и шея, как стропило, потому что он долго упражнялся в доставании вкусных листочков с верхушек деревьев, и вследствие этого его маленькие ножки (которые вначале были размером как у окапи) и шеенка удлинились (Долго же ему бедному пришлось скакать!). Биологичка сказала, что это все согласно закону Ламарка, который гласил: если орган упражняется, он развивается. Потом приплела сюда наследственную изменчивость, борьбу за существование и еще какую-то чушь, я уж даже и не помню. Я хохотнул, подумав о том, что если начну с завтрашнего дня прыгать на месте, то через год буду настоящим великаном, а если повезет, то и бумером. Биологичка не по-доброму посмотрела на меня и продолжила свой рассказ из мира фантастики. Ей бы писать фантастические рассказы, правда! Хотя их бы не стали читать: слишком уж они какие-то пустые и несвязанные. Вот если бы она сказала, что однажды маленький жираф-окапи был увезен мартышками (которые уже превратились в красавцев-культуристов, надышавшись парами радиации) в секретную лабораторию для проведения операции по удлинению ног и шеи, то это было бы намного правдоподобнее, а самое главное есть хоть какая-то связь. Еще бы добавила, что мартышки, у которых мозги увеличились, были очень внимательными и заметили, как жираф-окапи стоит все время, задрав кверху башку и высунув язык, и жаждет зеленых сочных листочков, которые, к сожалению, были на самой верхушке дерева. А потом еще бы сказала, что операцию жираф-окапи перенес благополучно и превратился в чистокровного жирафа, который был готов дать жизнь новым длинноногим жирафятам с длинной шеей. Кто-то (самый внимательный слушатель такого захватывающего фантастического рассказа), возможно, спросил бы: А как жираф мог дать жизнь жирафятам, ведь он был один. «Вполне разумный вопрос, – ответила бы биологичка, – на самом деле жираф, который перенес сложную операцию по изменению скелета, пожертвовав собой для будущих поколений жирафов, был еще к тому же и гермафродит, которому девочка не требовалась». Мне, кажется, такой бы урок все с радостью восприняли да еще бы поржали от души. Мой рассказ вышел гораздо убедительнее и интереснее, чем у биологички, не правда ли? В нем хоть есть обоснованность и логичность – не то, что у биологички: