Перевернутое сознание - страница 42

ЛЮДИ В ДЕРЕВНЕ ПРОСТЫЕ И ОТКРЫТЫЕ. ОНИ УМЕЮТ ПРИНИМАТЬ ВЕЩИ СО СМЕХОМ И НЕ ТАК СЕРЬЕЗНО, КАК ГОРОДСКИЕ НУДНЫЕ ПИЖОНЫ. СКОРЕЕ ВСЕГО, ПОЭТОМУ БАБУШКА И ДЕД БЫЛИ МНЕ ВСЕХ БЛИЖЕ ИЗ ВЗРОСЛЫХ. ОНИ МОГЛИ КЛАССНО ПОШУТИТЬ.

Эту шуточку бабушка восприняла с юмором, и мы вместе над ней вдоволь похахались, но на следующую – она обиделась и вместе со старухой, с которой они ходили в баню, пристыдили меня, а эта старуха, фамилия которой была Лышева (сгорбленная, вечно недовольная старушенция), назвала меня дураком и паразитом. Меня это задело, стало обидно, но моя обида длилась недолго – ведь вышла такая прикольная шутка. Когда я думал о ней, то меня разрывало от смеха. Бабушка на меня дулась недолго. Она была не из обидчивых. Она обладала великолепным качеством – быстро забывала обиду и двигалась дальше, продолжая смотреть своими добрыми ласковыми и даже можно сказать детскими глазами вперед. Мне есть чему у нее поучиться. Мне кажется, что в душе бабушка (насчет деда не уверен) всю жизнь была ребенком.

Героиней второй черной шуточки, которую я вспомнил на уроке химии и которая помогла мне тем самым забыть о Малковой и послать говнюка ДЕМОНА куда подальше, была опять же моя любимая бабушка, как я уже написал об этом выше, но главным предметом шутки являлся старый паяльник с деревянной лакированной ручкой.

Это было в пятницу. Это я помню очень хорошо. Потому что по пятницам в деревне была баня для женщин. Бабушка тогда оставила на кровати чистое белье, завернутое в полотенце, и я решил подложить ей еще и паяльник для прикола. Может, в бане произойдет какое-нибудь ЧП и потребуется что-нибудь запаять, а моя бабуля будет тут как тут с паяльником в руках. Представьте, какое это будет фурор! (К сожалению, когда бабуля перестала на меня злиться, и я, смеясь, спросил, удалось ли ей устранить ЧП, она твердо, на полном серьезе и без улыбки сказала, что НЕТ). Бабушка, ничего не подозревая, положила белье в желтый таз и двинула в баню. Перед этим она спросила меня, не хочу ли и я с ней, попариться, потереть спинку и все такое. Я ответил, что нет. Я ходил с бабушкой и матерью в женскую баню, когда мне было пять или шесть лет, но прикиньте, что там будет, если туда завалится одиннадцатилетний пацан (Караул!!!). Признаюсь, что иногда меня и подмывало принять бабушкино предложение и сходить в баньку. Очутиться рядом со столькими голыми женщинами. Тогда в моей голове не было никаких грязных сексуальных мыслей и всего такого прочего – мне просто было интересно, это была как бы некая интересная тайна, закрытая портьерой, и которую мой детский любопытный ум хотел узнать. Но с другой стороны, я этого боялся. Я понимал, что это ненормально, а еще я знал, что тогда меня могут прозвать девочкой или еще как-нибудь. Дед один раз так назвал одного парнишку, которому было лет семь, а он все еще продолжал ходить в баню с матерью. Поэтому я ходил с дедом в баню, а потом мы заходили в пивную рядом с баней на горе, и он разрешал мне выпить пиво. В конце концов уж лучше выпить приятного немного горьковатого пива после парной, чем сходить с бабушкой и увидеть то, что мне представлялось интересным. Может, там в бане были бы одни старушенцию, то тогда уж лучше ничего не видеть и оставить все прекрасной тайной. Словом, горьковатое пиво с пеной во сто раз лучше того, что уже в то давнее время мне становилось интересным. Да это и открылось мне самим собой в свое время. И уж всяко это не приятная тайна теперь. Иногда мне даже хочется, чтобы это оставалось такой милой тайной, но это невозможно, да и, тем более, рано или поздно тайны хочется раскрыть. Словно понимаешь, что больше нельзя оставаться в неведении, и убираешь завесу. Для меня все стало ясно (что там у женщин под платьем) в тринадцать лет. Я узнал это из грязных фильмов, которые мне, кажется, Серый давал. Он нашел их в квартире в тумбочке в спальне родителей. Он тогда мне еще сказал, чтобы я ему их на следующий день вернул, а то вдруг родителям позарез они понадобятся. Я тогда как пришел из школы, тут же и посмотрел. Все боялся, что родичи вернутся и застукают меня с поличным, но это не произошло, и я благополучно вернул кассеты Серому. Он спросил меня, понравилось ли мне. Я ответил, что да. Хотя в действительности, не очень-то. После просмотра я пребывал в каком-то шоке, а в голове все крутились эти порнографические сцены. Все эти крики и вздохи потных мужиков и женщин. Я сказал себе, что больше не хочу видеть все это говно, но через пару дней появилось желание посмотреть еще эти фильмы. Я сказал это Серому, который, как оказалось, тоже был непрочь. Мы пригласили Рика, с которым тогда только начинали дружить, на закрытый просмотр в квартиру Серого и посмотрели фильмы снова. Тогда у меня уже не было больше отвращения и шока, а даже проснулось внутри какое-то довольство. Мне захотелось очутиться внутри телевизора. А ЧЕРНАЯ ФАНТАЗИЯ, которая в отличие от ХОРОШЕЙ ДЕТСКОЙ ФАНТАЗИИ, постоянно живет внутри и никогда не умирает, и с которой надо бороться, лишь разжигает эти образы и желания. Источником этой ЧЕРНОЙ ФАНТАЗИИ, генератором так сказать, является говнюк, которого я же представлял, – ДЕМОН. Он словно наклоняется к твоему уху и нашептывает тебе все эти гадости, которые затем яркой вспышкой рисуется в твоем мозгу. Ты начинаешь представлять, думать об этом, у тебя появляется желание попробовать то, что увидел, это тебе кажется безумно привлекательным, но поверьте это совершенно не так. Я попробовал это с Анькой Харповой и ничего такого уж приятного и классного, как мне нашептывал этот сраный урод ДЕМОН с вонючим дыханием, я и в помине не испытал. Это был настоящий кошмар и ужас, когда чувствуешь себя грязнее некуда – куском говна, запах от которого можно унюхать за десятки километров. Я понимаю все это лишь сейчас, спустя значительное количество времени.