Но что это? На месте преследователей стоит убитый мною в поезде ротмистр. Он дико хохочет и протягивает вперёд скрюченную ладонь:
– Отдай мне девку, есаул, я буду из неё богатство выжимать.
Графиня, а это оказалась она, дико визжит и стучит кулачком по моему плечу:
– Ваше благородие, вставать пора, – говорит она мужским голосом.
Я с трудом разлепляю глаза и вижу как разгневанное лицо графини приобретает физиономию Ивана Зимина.
– Так что извиняйте, если не ко времени, но, однако, вставать пора, – настойчиво твердит он.
– Тьфу ты чёрт! Что только не приснится, – в сердцах сорвалось у меня с языка.
Глава 5. ГОСПОДИН СЛУЧАЙ, ИЛИ ЧУДЕСНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
На всей планете Земля не найти таких просторов, как Российская империя. Сошлись здесь во всём своём многоликом и многоголосом великолепии Европа и Азия. По крупицам собирали государи российские окрестные земли под свою руку, где хитростью, где силою…
А сколько солдатской кровушки пролито на этих землях? Кто возьмётся подсчитать? Не по силам сделать это человеку. Ангелы-хранители отвернулись от России. Разделила революция российский народ не только по политическим лагерям, уменьшила границы империи. Отобрала у людей разум жажда всеобщей справедливости. Забыли они о славных подвигах своих дедов и отцов. Всякий уездный городишко захотел стать самостоятельным государством.
Непомерные амбиции новоявленных вождей и мессий ввергли безграмотный народ в пучину гражданской войны. И вот по этой реке людских страстей наша разношёрстная команда устремилась в дерзкое плавание. Волею судьбы капитаном нашего утлого судёнышка оказался я, просто потому что никого другого, более подходящего на данную роль, не оказалось. А на улице стоял последний день зимы 1918 года.
Где пинками, где тычками, призывая в помощь такую- то мать, мы отвоевали себе место в купе, некогда мягкого пассажирского вагона. На момент нашего путешествия вагон представлял собой весьма жалкое зрелище и имел вид заплёванного и униженного бомжа. Даже его несмазанные дверные шарниры скрипели как-то печально и жалко, с тоской вспоминая своё былое величие.
– Н-да… – неодобрительно поморщился Иван Вольдемарович. – Своего ничего не создали, но то, что было налажено, разрушить успели.
– Чему вы удивляетесь? Помните, как у господина Пушкина в повести «Капитанская дочка» описаны все ужасы русского бунта? – поинтересовался я, а сам вспомнил профессора Преображенского из ненаписанного ещё романа М. Булгакова «Собачье сердце» и его меткие высказывания насчёт свободы и свинства в подъездах и других общественных местах.
– И почему у простого народа такая тяга к разрушению? – задумчиво произнёс граф.
– Это потому, папенька, что простые люди лишены возможности общения с прекрасным, об их образовании и образованности вообще нет речи, – пылко произнесла Луиза.
Вот тут-то я готов был с нею поспорить. В моё время хватало и образованности и знакомства с прекрасным.
Но, по-прежнему, разбитые беседки и лавочки, оборванные телефонные трубки, разбитые фонари и остальные- прочие мелочи заставляли думать об обратной стороне медали «загадочной русской души». Уж больно необузданна и не предсказуема тёмная сторона этой души. Никак мы не изживём в ней страсть к беспричинным разрушениям и погромам.
В ответ на тираду дочери граф шутливо поднял руки:
– Сдаюсь, сдаюсь, моё прелестное дитя.
