Соединение между собой монитора, клавиатуры, компьютера и мышки занимает какое-то время, причем не маленькое. Каждый проводок приходится изучать и искать соответствующие гнездышки. Учитывая, что сегодня я в платье и на шпильках, то ползанье под столом дается мне с нехилым трудом.
В дверь заглядывает скромница Вероника.
– Татьян, тебя шеф уже два раза спрашивал. Слушай, ты такая загорелая, я тебе так завидую. Мне свой отпуск ждать еще целый месяц. Сходи к шефу, а потом у меня выкроится свободный промежуток, я к тебе забегу потрещать. Видела обновку? – кивает девушка на практически установленный и приготовленный к работе комп. Она с такой скоростью скачет с темы на тему, что я даже и не пытаюсь ей отвечать. Ей хочется еще что-то спросить и рассказать, и я ее очень хорошо понимаю. У самой и вопросов, и впечатлений куча.
Выхожу из кабинета, сопровождаемая «сверхзанятой» Вероникой. Она продолжает сыпать вопросами, но я уже не слушаю. После сообщения о ссоре Рината Асхатовича с кассиром Наташкой я приблизительно понимаю, чем моя скромная персона могла заинтересовать шефа в первый же день выхода из отпуска. В предбаннике пока никого нет, поэтому, подбадриваемая Скуловой, спокойно вхожу в святая святых.
– О! Татьяна Николаевна собственной персоной. Мы уже забыли, как Вы выглядите. Надеюсь, хорошо отдохнули? Во всяком случае Ваш вид просто кричит об этом.
Где-то в середине торжественной речи Абубякирова вставляю свое «Здрасте», не забывая улыбаться. Отношения с шефом у меня, надо сказать, не очень. Мы не ругаемся и не ругались никогда. Но я всем своим нутром чувствую, что он не сильно любит меня. Да и мне не слишком комфортно с ним работать. Хотя внешне все выглядит замечательно. Первое время я пыталась понять, что не так, но не осилила. Потом бросила и приняла как данность – не любит и все. Не очень-то и надо.
– Спасибо. Наверно, много дел накопилось? Я уже краем уха узнала, что никто не принимался и не увольнялся. Это замечательно. Ой! Спасибо за новый комп. Я еще не успела его опробовать, но это так здорово, – подключаю в голос и выражение лица побольше эмоций тепла и благодарности. Мужчина расплывается в улыбке.
– Вот, кстати, о компьютере. Напиши, какие программы тебе понадобятся, там же сейчас установлены одни стандартные. И, – шеф лезет в стол и вытаскивает пачку, к счастью, не денег, которыми пугала меня Ковальчук, а всего лишь листов бумаги. – Мне завтра выступать на Совете директоров. Напечатай, пожалуйста, эти материалы. Я тут речь набросал и некоторые данные. Веронику сейчас грузить не могу, – поясняет он, видя мое удивленное лицо, – сегодня провожу совещание с подрядными организациями. Народу будет много. И ей будет чем заняться. Да и не хочется, чтобы посторонние увидели документы. Сама понимаешь, девочка сидит в предбаннике, и стол, и экран на виду. Сделаешь? Не прямо сейчас, можно к концу дня.
– Конечно. Немного разберусь со срочным, что накопилось, и чуть попозже нарисую в лучшем виде.
– Я зайду к тебе часов в пять. Ок?
А вот это уже серьезно. Не хочет с ходу говорить о деньгах. Придет в пять часов наверняка сразу с деньгами. Понятно, что не смогу отказать шефу. Но так хочется его послать. Интересно, сколько они занимают места? Надо будет разобраться в сейфе.
