– Стегатели, – незамедлительно продолжил Теккенен, – это люди, ставшие жертвами собственного доверия. Их поселение находилось неподалёку. Оно, кстати, до сих пор здравствует. Ну, в каком-то смысле.
– Что там произошло?
– Всё по порядку. Жаловаться на них резона не было, ко мне и Гектору они относились пусть и несколько настороженно, но безо всякой враждебности. Между нами даже наладились кое-какие торговые отношения: поселенцев интересовали мои изобретения, я же, в свою очередь, хотел выменять у них некоторые редкие минералы.
– Позвольте, – прервал я рассказ, – вы же сами говорили, что ни с кем контактов не поддерживаете.
– Разумеется, я утрировал. В самом деле, не все же столь ограниченны. Хотя и очень многие.
– Амбициозное заявление, – произнёс я скептически. – Вот только откуда бы этим людям знать, что ваш дорогой Гектор не является ни для кого угрозой? Я, положим, вам верю, тем более что сам убедился в вашей правоте. Но человек, которому такая возможность не выпала, должен, выходит, даром принять ваше слово за истину. Звучит как минимум небезопасно.
– Сложно не согласиться. Однако я могу задать вам абсолютно противоположный вопрос: откуда уверенность в том, что Гектор опасен? Можете не отвечать, сам скажу: неприлично огромные размеры, особенно в таком виде, по определению вызывают страх. Виной всему треклятое стереотипическое мышление. Оно создаёт нам иллюзию собственного здравомыслия, в то время как действия, основанные на устоявшихся убеждениях, нередко приводят к разного рода неудачам.
– Вы пытались их переубедить?
– Нет, – отрезал Теккенен. – И не стану. Пусть боятся, если так нравится. А придут с оружием, отправлю их прямиком в преисподнюю, невелика задача.
– А новоприбывшие? Ну конечно… – осёкся я, даже не начав. – Полагаю, с тем хамом, о котором вы мне рассказывали, вы покончили. И что, часто такие попадаются?
– Я вам больше скажу, все мои посетители – они. Встречались, конечно, валенки поскромнее, но исход во всех случаях был один и тот же. Грустно, между прочим. Я не большой любитель общества, однако вовсе не рад тому, что вынужден делать.
Повисла пауза. Вдруг осознав, что в разгаре беседы совсем забыл про узника бирюзового дымного облака, я нарушил тишину.
– Мы с вами так увлеклись, что ненароком свернули с темы стегателя.
– Ах, в самом деле, – виновато улыбнулся Олли. – Право, порой и не замечаю, как это происходит. Стало быть, новообращённый стегатель. Сложно было не обратить внимания на предшествовавшую его вторжению ослепительную вспышку, что вас так пошатнула. Старожилы окрестили данное событие как Всполох – колоссальный выброс солнечной энергии, которым нередко сопровождается закат. Завершается, если быть точным.
– В тот момент меня пронзила боль. Ужасная. Вам даже пришлось меня эвакуировать оттуда… И вообще, как вы, собственно, это сделали? Не думаю, что во мне так мало веса.
– Долго объяснять. Скажу только, что у меня под костюмом запрятано кое-какое небесполезное оборудование. Да и потом, к разговору о стереотипах…
– Ну хорошо, не касаются вас великовозрастные проблемы. Но вы же и не атлет, в самом деле.
– А вдруг? Может, вы меня недооцениваете? – с наигранным упрёком произнёс Теккенен.
– Поверьте, после всего, что мне довелось увидеть, недооценивать вас я не могу в принципе. Кстати, почему мне до сих пор кажется, что я опережаю время? Вы мне что-то вкололи тогда, так?
