Пережить сегодня - страница 36

– Вадик, так за какие такие заслуги тебя в клетку посадили? – повторил я свой вопрос.

– Не очкуй ты, не завалил я никого! – Кислый расслабился и даже сбавил шаг – Подсел в одной рыгаловке к компании. Выпивали, водка была добрая, что надо! А потом один кайфоломщик стал меня по понятиям спрашивать, под черта подвести хотел. Я ему все популярно разметал, объяснил, что он не прав. Согласен, может я слегка перестарался. В общем, парень в больницу, а я в обезьянник куковать. Короче ни за что меня повязали, я жертва обстоятельств!

Жертва – ага как же! Я сотни раз по работе выезжал к таким вот жертвам. Где одна жертва алкоголя пырнула ножом другую жертву водки. И никто не виноват. Только цепь судьбы расставила звенья случайностей слишком близко к этим беднягам! Но вслух я Кислому этого не сказал. Какой никакой, а компаньон по зомби-апокалипсису. На безрыбье, как говорится и рак – карась. Пора подбодрить новоиспеченного рака.

– Сильно на судьбу не обижайся. Если бы не эти случайности, тебя уже могли десять раз сожрать где-нибудь на улице. А так ты в относительной безопасности отсиделся за рядами металлических прутьев. Считай, повезло тебе Кислый! – жизнерадостно высказал я свою гипотезу.

– А знаешь, может ты и прав… – почесал затылок Вадим – Ладно, пришли так-то уже…

И правда! Стоило нам выйти из-за угла дома, как слева материализовалась двухэтажная коробка из стекла и пластикового сайдинга. Над двустворчатыми дверями гордо висела вывеска «ГИПЕРМАРКЕТ».

– То, что надо, Сусанин! Ну что Кислый, готов прошвырнуться за покупками? – весело спросил я.

Вадик молча кивнул, ухмыльнулся и достал нож из-под ремня.

Нож с трудом разрезал кожу, тонкий слой жира и конечно мясо. Похоже, что лезвие изрядно затупилось и края разрезов получались неровными и рваными. Моя рука плотнее сжала рукоять и следующий надрез вышел почти идеальным. Сколько же сил приходится вкладывать в готовку с таким тупым ножом. Я перевела взгляд от разделочный доски, лежащей передо мной, на ту, что стояла перед мамой.

Она сидела в расслабленной и даже слегка отстраненной позе и только ее правая рука равномерно опускала и поднимала кухонный нож. Я видела как под сухой кожей тонкие жгуты мышц напрягаются в такт движениям «кухонного комбайна» в который превратилось мамино предплечье. Ровные куски свинины на ее разделочной доске лежали в трех равных холмиках, тогда как мои «надорвыши» едва сбились в одну невысокую кучу. А что это у мамы с глазами?

– Мам, ты не заболела? – обеспокоенно спросила я – У тебя все капилляры в глазах полопались.

Мама вытерла глаза тыльной стороной ладони, отчего они стали выглядеть еще хуже. У самых их уголков в свете утреннего солнца заблестели слезы. Кажется это было больно. Я инстинктивно поморщилась и боль, притихшая за ночь в моей голове, снова вернулась.

– Да нет, что ты дочка – все хорошо! – улыбнулась мама в ответ – Ой, боже ж ты мой! Ты только посмотри на себя. У тебя же глаза вон тоже какие!

Что и у меня белки все красные? Я устало поднялась со стула и осторожно подошла к зеркалу над старым рукомойником. Щеки на моем и раньше худощавом лице совсем впали, отчего оно стало казаться еще более вытянутым. Прямые волосы до плеч в юности были русыми, однако недавно бухгалтерша с моей работы обозвала этот цвет мышиным. Лучше бы за собой сама больше следила, может тогда научилась бы свои пергидрольные патлы качественнее прокрашивать. Я пристально посмотрела в свои глаза. Белки глаз были чистыми, не считая крошечных красных ниточек в уголках. Ничего удивительного, такие наверное есть у каждого представителя офисного планктона. Может только мешки под глазами стали немного темнее. Ничего удивительного, учитывая, что еще вчера солнце для меня вставало по другую сторону Уральских гор. Или это от того, что мне так и не удалось поспать этой ночью?