Пережитое и настоящее - страница 5

Переезжаем Вислу, и невольно приходится удивляться: на месте разрушенного немцами моста уже возведена сапёрами переправа большой пропускной способности. Вижу сожжённую немецкую мотоциклетку, исковерканные машины, трупы немецких солдат, раздавленные гусеницами наших танков. Расспрашиваем поляка и узнаём, что эта колонна была настигнута нашими танками и расстреляна прямой наводкой. Едем дальше, дорога проходит между двух гряд небольших гор, противотанковый ров. Переезжаем через узкую шейку насыпи, и опять стремительный бег машины. В кюветах то там, то здесь видны трупы фрицев, вот они – «завоеватели» Европы. Они стояли у Ленинграда, смотрели в бинокль на Москву, а сейчас они смотрят в небо своими открытыми стеклянными глазами мертвецов.

Останавливаемся, заходим вправо по ходу в домик. Пожилой мужчина встаёт нам навстречу. Просим напиться водички и спрашиваем его, почему хата уцелела, а окна выбиты, и печь, стоящая лет тридцать, грозит развалиться вот-вот. Узнаём, что вблизи стояла наша тяжёлая артиллерия, которая обстреливала немцев у переправы. Вот уже совсем сближаемся с передовыми частями, видны ракеты освещения. То там, то здесь видны зарева пожаров и вспышки от разрыва бомб, чётко слышится треск пулемётов, то всё сливается в сплошной гул, всё нарастающий, и каждый участник движения чувствует, что это предвестник нового, стремительного броска вперёд. Всё ближе и ближе немецкая Верхняя Силезия.

15 января 1945 года, наступила оттепель, тает снег, и весенний ветер мягко ласкает лицо. У всех фронтовиков приподнятое настроение: прорвана оборона врага, наш 1-й Украинский фронт начал стремительное наступление с Сандомирского плацдарма. Бои уже идут за городок Сосновец, последний пункт на границе с Польшей.

22 января наш полк и вся дивизия вступают в бой. Вот оно логово врага! Германия! Даёшь Германию! Въезжаем в пылающий немецкий город Пейскреган. Прошитые снарядами дома с осыпавшейся черепицей, с отвалившимися стенами каменных домов. Узкие улицы, ставшие ещё уже от развалин домов, погребённых немецких солдат в мундирах мышиного цвета. Картина жуткая и не поддаётся моему описанию от всего увиденного.

Чёрные паукообразные танки с белыми крестами и отсеченными горлами стволов орудий. Полк завязал уличные бои, прорываемся за город и устремляемся к городу Глейвицу.

Хорошая асфальтовая дорога, обсаженная ветвистыми деревьями. Совершаем частые объезды, на дорогах стоят мощные зенитные установки, раскрашенные пятнистой окраской под цвет местности. Но и это не помогает: от глаз наших лётчиков ничто не скроется!

Навстречу стали попадаться машины с ранеными солдатами. Всё ближе город, и всё явственнее слышен гул уличного боя. Вот шесть мессеров пикируют один за другим на какую-то цель. В небе повисли облака разрывов зенитных снарядов, город окутан дымом, он горит. Добрались, наконец, до нашей миномётной батареи. Комбат приказал немедленно разгрузить мины. Смотрю на расчёты – у всех довольные лица. Стволы миномётов под углом в 75 градусов. Немец на следующей улице цепляется за каждый дом. Переодеваясь в гражданскую одежду, старается ударить нам в тыл, но не вышло. Они обнаружены и уничтожаются нашими штурмовыми группами. Узнаю о первых погибших, о наших товарищах-артиллеристах: Лёгоньких, Беляеве, Осадчем. Они пали смертью храбрых. В трудных условиях уличного боя они с прямой наводки уничтожили несколько огневых точек. На руках катили пушку на указанную командиром автоматчиков цель – пулемёт, мешающий дальнейшему продвижению вперёд, в окне одного из домов. Навели, выстрелили, и немецкий пулемётчик был выброшен взрывной волной на асфальт улицы. Но вот выстрел немецкой пушки, неожиданно выкаченной из-за угла дома, обрывает жизнь моих друзей, моих земляков. Исковеркано орудие, лафет облит кровью убитых товарищей. Вечная память вам! Вы выполнили свой воинский долг с честью!