Лев подошел к столу, держа по тарелке в каждой руке:
– Уилф, «медичи» Тлен говорит, что твои дела нехороши. Очень нехороши.
Он поставил одну тарелку перед Недертоном, другую напротив и сел за стол.
– А Доминика разве не придет к столу? – спросил Недертон, рефлекторно пытаясь сменить тему.
Детальки лего, по-прежнему сферические, бок о бок лежали перед его тарелкой.
– Отец четко дал понять, что лишит Антона наследства, если тот откажется от лечения, – продолжал Лев, не обращая внимания на вопрос.
– Гордон хочет войти, – сказал Недертон. Он только сейчас заметил тилацина за темной стеклянной дверью.
– Тиенна, – поправил Лев, глянув на зверя. – Ей нельзя в кухню, пока мы едим.
Недертон украдкой столкнул красное лего на пол. Оно дзынькнуло обо что-то и покатилось.
– Гиена? – спросил он.
– «Медичи» Тлен не нравится твоя печень.
– Омлет выглядит очень аппетитно.
– Ламинаты, – ровным голосом произнес Лев, глядя Недертону в глаза. Толстая черная оправа еще подчеркивала его серьезность. – И модуль когнитивной терапии. В противном случае, боюсь, твой нынешний визит будет последним.
Чертова Доминика. Это все из-за нее. Наверняка из-за нее. Лев никогда таким не был. Желтое лего вновь приняло прямоугольную форму и теперь лежало неподвижно. Прикидывалось паинькой.
Лев поднял глаза, повел ими в сторону.
– Извини меня, я должен ответить, – это адресовалось Уилфу. – Да?
Он указал на омлет – ешь, мол. Потом коротко что-то спросил по-русски.
Недертон развернул прохладную плотную салфетку, достал вилку и нож. Он будет есть омлет с тушеным помидором в точности как здоровый, спокойный, ответственный человек. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось омлета и тушеных помидоров.
Лев нахмурился и снова заговорил по-русски. В конце фразы прозвучало: «Аэлита». Он действительно ее упомянул или это какое-то похожее русское слово? Затем вопрос, тоже по-русски, и да, последним точно было ее имя.
– Да, – сказал Лев. – Очень.
Ногтем указательного пальца он почесал левое крыло носа – Недертон знал за ним такой жест сосредоточенности. Еще вопрос по-русски. Недертон обреченно отправил в рот кусок омлета. Никакого вкуса. Тилацина за дверью уже не было. Они всегда так исчезали: только что здесь – и вот уже нет.
– Странно, – сказал Лев.
– Кто звонил?
– Моя секретарша и один из наших охранных модулей.
– А что случилось?
Пожалуйста, взмолился Недертон к равнодушному мирозданию, пусть для Льва это окажется важно. Пусть он отвлечется от исправительной клиники в Патни.
– Секретарша Аэлиты Уэст только что отменила ленч. Завтра на Стрэнде. Я забронировал столик в индийском ресторане. Она хотела больше узнать про своего полтера. Твой подарок.
Недертон заставил себя съесть еще крошку омлета.
– Лонпол слушал разговор моей секретарши с Аэлитиной. Мы под колпаком.
– Полицейские? Серьезно? А как она поняла?
– Да где ей, глупой девочке, – сказал Лев. (Недертона всегда раздражало, когда люди говорят о своих программах как о живых людях.) – Понял модуль.
Недертону подумалось, что жизнь клептархических семейств опутана бесчисленными нудными сложностями, однако он оставил эту мысль при себе.
– Охранный модуль интерпретировал слежку как относящуюся к очень недавнему событию.
– Откуда он знает?
– Цель слежки неизбежно проявится в каких-то ее особенностях. Наш модуль умнее полицейского. По характеристикам прослушки можно предположить, что именно расследует Лонпол.
