Бертоновых ребят видно не было, но Флинн не сомневалась, что они здесь и что дроны по-прежнему над участком. Все это казалось нереальным. И билет с голограммой и сетчаткой Леона тоже. Может быть, не один Коннер двинулся умом.
Она отстегнула велик, села, убедилась, что Леон не полностью разрядил аккумулятор, и покатила, вдыхая теплый запах придорожных сосен.
Примерно на трети пути навстречу с ревом пронесся «тарантул» – так быстро, что Флинн не разглядела Коннера.
Запах жареной курицы еще долго преследовал ее, но потом все-таки рассеялся. Через сорок пять минут Флинн уже пристегивала велик рядом с «Мегамартом».
У Мейкона имелся в закусочной собственный столик, в самом дальнем от кассы углу. Он лечил магазинное оборудование, выправлял то, что штаб-квартира сетки в Дели выправить не могла. Когда ломались аэростаты видеонаблюдения за ворами или система отслеживания запасов, Мейкон чинил их на месте. Зарплату ему не платили, но по договоренности он использовал угловой столик в качестве офиса, а также имел открытый кредит на еду и напитки.
Мейкон не брался ни за что, связанное с наркотой. Для его профессии такая щепетильность была редкой. Она могла сильно осложнить ему жизнь, если бы его услуги понадобились кому-нибудь из тех, кто лепит наркотики, однако здорово упрощала ее в остальном. Заместитель шерифа Томми Константайн, единственный, на взгляд Флинн, привлекательный холостяк в городе, рассказывал, что управа обращается к Мейкону, когда свои техники не справляются.
Вся закусочная благоухала свиными наггетсами. У куриных запах не такой сильный, наверное, потому, что в них не кладут красную краску. Когда Флинн подошла к столику, Мейкон сидел, как всегда, спиной к стене и быстро уничтожал наггетсы. Эдвард, слева от него, чинил что-то удаленное.
У Эдварда были визы на обоих глазах, наверное для объемного зрения, и поверх них сиреневая атласная маска для сна, чтобы не мешал свет. Руки в эластичных ядовито-оранжевых перчатках с узором вроде египетских иероглифов двигались, и Флинн почти видела то, что они чинят, хотя на самом деле видеть не могла, поскольку оно было не здесь, а в кабинете управляющего магазином или вообще в Дели, но Эдвард-то видел и управлял двумя пластиковыми руками, которые это держали.
– Привет, – сказал Мейкон, поднимая взгляд от тарелки.
– Привет, – ответила Флинн и придвинула себе стул. Все стулья здесь были как будто из того же пластика, каким Бертон залил изнутри трейлер, только менее упругого.
Эдвард нахмурился, аккуратно поставил невидимый предмет в шести дюймах над столом и сдвинул маску на лоб. Глянул на Флинн через серебристые визы, широко улыбнулся. Его улыбка была нешуточным знаком внимания.
– Наггетсов? – спросил Мейкон.
– Нет, спасибо, – ответила Флинн.
– Они свежие!
– Из самого Китая.
– Никто не выращивает таких сочных свиных наггетсов, как китайцы. – У Мейкона кожа была светлее, чем у Эдварда, вроде как в конопушках, и очень красивые карие, с зеленой крапинкой глаза. Левый сейчас поблескивал серебристой визой. – Телик залочился?
– Ты их не боишься? – спросила Флинн, имея в виду визу. – Они все видят.
– Наши довольно основательно брейкнуты, – ответил Мейкон. – Тех, что из коробки, стоит бояться.
– Мой не залочился, – сказала Флинн, отлично зная, что Мейкону это и так известно. – Тут другое дело. Безбаши забрали Бертона на стадион в Дэвисвилле, чтобы не навешал луканутым.
