Похоже, настало время объяснить ситуацию. Перова выпрямилась и, стараясь смотреть в основном на старшего мужчину, заговорила:
– Меня зовут Нина Перова, а это мой коллега Сергей Комарин. Мы геодезисты. – Она решила обойтись без лишних жестов, помня о странной реакции Миши на вытянутую для рукопожатия ладонь. – Сергей попал в ловчую яму и сильно повредил ногу. У него рваная рана и, скорее всего, перелом или трещина голени. Наша рация сломалась, поэтому мы не можем связаться с лагерем. У вас есть какие-нибудь средства связи?
Она с надеждой посмотрела на странную компанию. Старший мужчина, переглянувшись с женщиной, ответил сухим надтреснутым голосом:
– Мы живем вдали от мира. Не общаемся. Рации нет.
В отличие от Миши, говорил он более внятно, но со странными паузами, будто каждое слово давалось ему с трудом.
– Как вас зовут? – Перова отчаянно пыталась наладить контакт с отшельниками.
– Сивцовы. Петр и Ульяна. – Мужчина указал на себя и женщину, а затем перевел ладонь на девочку. – Зоя.
Мишу он не представил – очевидно, справедливо решив, что они уже познакомились в лесу. Петр не пояснил их родственные связи, поэтому Перовой оставалось только догадываться, кем они приходятся друг другу. Судя по возрасту, скорее всего – братьями и сестрами.
– Очень приятно. – Перова вымученно улыбнулась, совершенно не понимая, как вести себя с чудаковатым семейством. – Мы думали, что эти места необитаемы. На карте не было никаких поселений.
– Старая заимка. – Петр буравил взглядом Нину. – Здесь староверы раньше жили.
– А теперь живете вы? – уточнила Перова.
Петр коротко кивнул:
– Мы ушли из мира.
– И как давно вы здесь живете?
– Давно.
Перова обвела взглядом сени, словно ища подсказки у погруженного в полумрак помещения. Как еще разговорить Сивцовых? На стене она заметила выцветшую фотокарточку в рамке. Со старого снимка смотрела бледная женщина с темными волосами и глазами навыкате, в которых читались печаль и скрытая обреченность. Она была похожа на Сивцовых и, вероятно, приходилась им родственницей.
– И как же вы справляетесь? – спросила Перова после паузы. – Тяжело ведь жить в полном отрыве от мира.
– Справляемся. – Петр напрягся, заметив, как Перова разглядывает фотопортрет на стене. – Ходим на охоту. Ловим рыбу.
Он хотел сказать что-то еще, но его вдруг перебила Ульяна:
– Нам помогает матушка родимая! – неразборчиво промычала она, будто рот ее забился кашей.
Взгляд Ульяны непроизвольно скользнул по фотографии на стене, и Перова догадалась, что женщина, запечатленная на снимке, была той самой матушкой.
– Она живет с вами?
Петр, Ульяна и Миша переглянулись – и промолчали. На их лицах промелькнуло неясное беспокойство, словно вопрос Перовой оказался слишком болезненным, и отвечать на него они не хотели. Так и не дождавшись другой реакции, она сменила тему:
– Мы отправились в эту часть котловины из-за сигнала о помощи. На берегу реки мы обнаружили слово «помогите», выложенное из веток. Оно было написано с ошибками, из-за чего мы решили, что в беду попал ребенок.
Перова пристально посмотрела на Петра, а затем перевела многозначительный взгляд на Зою. Девочка, как и прежде, пряталась за юбкой Ульяны, изредка с любопытством поглядывая на чужаков. Перова заметила, как нервно дернулось худое лицо Петра: безусловно, он понял ее намек. Мужчина метнул острый взгляд на Ульяну. Та опустила голову и сжала плечи, словно чувствуя себя виноватой. Наконец Петр ответил, холодно взирая на Перову:
