Поплачь, малыш, когда отец убит
Когда гнезда родимого не стало
Пришел артак – тебя уже знобит
От ужаса. Твоя звезда упала
С небес на землю. Раскалились камни
Над вечностью застывшие во прахе
Твоих Отцов, взлелеявших руками,
Воспевших во сиянии щедроты
Чела земли – загадочной, священной
Вскормившей для людей святые зерна,
Плоды дающие и чье произрастанье
Явило для богов и их потомков
Красоты мира, что когда-то был наказан
Его народом дерзким, неуемным,
Не чувствовавшим боль родной планеты,
Спалившим мир в огне жестокости и злобы
И беспощадно залитым Водою.
Потоп как наказанье от Всевышних
Свалившись с неба страшною бедою,
Поднял Волну, которая Змеею
Планету обошла, беспечных погубивши..
***
Сгори, ведун-трава, взлети на небо
И озари богов посланьем нашим
И передай, что мы не чаем страха
Мы знаем, что наш путь опасен, труден
Но мы не тщим себя
напрасною надеждой
И почитая всех богов, мы их не молим,
Не просим ниспослать нам сверху, ибо
Одно лишь вдохновенье обладает силой,
Что в нас самих родится
без вмешательств,
Само нас над планетой возвышая,
Одной лишь силой духа
человека
В чудесный мир дорогу открывая,
Указывая путь потомкам нашим
К воротам в Вечность канувшего Рая…
…Чайка во влажном просоленном воздухе радостно закричала. Покачавшись в прозрачных потоках, белая птица красиво «скатилась» в воду, нырнула в игривый и пенистый гребень.
Мгновение, и схваченная крепким клювом рыба,
Искрящаяся чешуей на щедром солнце,
Отчаянно забилась и затрепетала.
Но юношу, в тот миг смотревшего на море,
Событие, случившееся с рыбой,
Увы, не взволновало ни на миг.
Он поглядел на солнце, сделав над бровями козырёк ладонью. И всё равно прищурился, по-детски улыбнувшись доброму светилу.
Грудь парня, мускулистая и от загара бронзовая, вздымалась точно после бега. Но он не задыхался, а наоборот – дышал по-юному легко и вольно. А кудри юноши, как золотистые колечки, изящно перехватывались белым обручем. И это выдавало принадлежность юного красавца к двум народам Побережья сразу – к одному из варварских племён, богатых сильными высокими мужами, из тех, что прижились на территории «культурных», и к Хариду, который через пару лет спустя после того как варваров по разрешению Совета мудрецов пустили жить на Побережье, не только распахнул для них ворота настежь, но и предоставил им возможность осесть за городскими стенами…
***
И здесь необходимо сделать небольшое отступление от сюжета начинающейся истории времён столь глубокой древности. Хотя, древность – понятие относительное. Для кого-то и сто лет – целая вечность. А если мерить масштабами жизни на целой планете, то что для неё каких-то 12 тысяч оборотов вокруг своего светила?
Но не будем вдаваться в философские рассуждения по поводу обоснованности самого понятия «древность». Тем более что для нынешних землян история рода человеческого, имевшая место до описанного в «Библии» и многих других легендарных источниках Потопа (я предлагаю назвать его Ноевым Потопом) – это на самом деле период самых что ни на есть настоящих Незапамятных времён.
Итак, возвращаемся к сути истории, в рамках которой развиваются все острые и не очень события сего повествования.
