Перед Порожняком стояла нелегкая задача: с одной стороны, Малыш, конечно, сжульничал, тут и сомневаться не приходится, но ведь за руку-то его никто не схватил. А сейчас можешь хоть в шоколадницу ему залезть, ни хрена там не найдешь. Потому он такой и смелый, буром прет. Киданул, конечно, пацанов.
Но, с другой стороны, в общак-то станочники портовые по расписанию вносят бабульки, можно сказать, как дойные коровы. С моими-то не особо погужуешь, стоят, красавцы, морды ящиками. Да ведь и без них никуда не денешься. Эх, бля, жисть дает…
– Ну чего ты? – нетерпеливо воскликнул Корень, из-за пережитого позабыв о субординации.
– Заткни пасть! – оборвал его Порожняк. – На кого батон крошить собрался?
– Тихо ты! – зашикали на Корня остальные запрудненские.
Порожняк неторопливо докурил сигарету, чтобы выдержать паузу, и наконец вынес свой вердикт:
– Значит, так, пацаны, все путем. Откатали по-честному. И чтобы никаких наездов. Самсон, бабки, которые ты должен Корню, вернешь, я сам проверю. Больше чтоб не куролесили. Про шпилевку с гостями забыть. Вопросы есть?
Малыш торжествовал. Смерив запрудненских высокомерным взглядом, он повернулся к своим и незаметно подмигнул.
Самсон, заскрипев зубами, накатил себе рюмку водки и выпил. Корень пожал плечами. Запрудненские с недовольным видом стали рассаживаться за стол. Инцидент был исчерпан.
Порожняк развернулся и с видом человека, исполнившего свой долг, покинул ресторанный зал. Публика, настороженно следившая за разведением рамсов между братвой, с удвоенной энергией набросилась на выпивку и закуску.
Патрульные милиционеры и администратор, которые наблюдали за происходящим из вестибюля, проводили Порожняка почтительными взглядами.
Чуть замешкавшийся администратор все-таки успел распахнуть перед Сашей двери.
– Я вам так благодарен, – лебезил он, – в нашем заведении вы всегда будете почетным гостем. К вашим услугам любой столик в любое время и лучшая закуска.
– Да пошел ты, пидор, – сквозь зубы бросил Порожняк, покидая «Жар-птицу».
Он прошел к стоянке, где мальчишки с ведрами и тряпками заканчивали наводить блеск на белый «Мерседес». Сейчас они усиленно терли колпаки на колесах.
Зюзя, небрежно развалившись в кресле, пыхтел сигаретой. Увидев шефа, направляющегося к машине, водитель щелчком отбросил в сторону окурок и заорал на пацанов:
– Так, пистолеты, вон на хрен отсюда!
Мальчишки отступили от машины. Старший робко спросил:
– А деньги?
– Какие тебе, бля, деньги? Валите, пока целы!
Зюзя завел мотор, дождался, пока Порожняк сядет в кресло рядом с ним, и стал сдавать назад, чтобы выехать со стоянки.
– Ну как там, шеф? Развел?
– Развел, – поморщившись, сказал Порожняк.
– Значит, все ништяк, – радостно заключил Зюзя.
– Да, ништяк… говноеды, бля. Учишь их, учишь жизни, а толку, бля, как от яиц шерсти. Ни хрена не врубаются.
Зюзя, желая подсластить горькую пилюлю, сочувственно кивнул.
– Они ж простые пацаны, шеф, что с них возьмешь? Куда колеса направим? Назад, в кабак? К Катерине?
– Нет, – покачал головой Порожняк, – на хату хочу, оттянуться надо после напряга.
Зюзя понимающе глянул на шефа.
– Да, после напряга неплохо бы ширнуться. Без расслабона крыша быстро съедет.
– Отвезешь меня, потом сгоняешь за Катькой, и на сегодня – все.
