Тина резко открыла глаза, словно не спала, а притворялась:
– Папочка!
– Да, воробушек, я здесь.
Она протянула руки, и он наклонился, обнимая ее крошечное тельце.
– Я заболела.
– Ты поправишься. У каждой маленькой девочки есть ангел, который ее оберегает.
– И у меня есть? – заинтересовался ребенок.
– Разумеется!
– А какой он, какой?
– Ну-у… – Томас задумался. – У ангела медные волосы и песочного цвета глаза.
– Желтые? – пояснила девочка.
– Ага.
– А такие бывают?
– У ангелов-то? Еще как.
Тина улыбнулась и прикрыла веки. Крайтон молча наблюдал, как плавно вздымается и опускается ее грудь.
Мэдди коснулась его плеча. Они вышли из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Мне очень это не нравится. – В ее больших темных глазах плескалась тревога.
– Днем повезем в больницу. Пусть проводят обследование, берут все анализы, какие им там нужны! – жестко проговорил Томас.
– Они ведь не найдут у нее ничего дурного? – обычно уверенный, энергичный голос Мэдди теперь звучал жалобно, просяще.
Томас притянул жену к себе и поцеловал в висок, вдохнув пряный цветочный аромат волос.
– Все будет хорошо.
Несколько мгновений они стояли не двигаясь, в полной тишине, пока Мэдди не вскинула подбородок:
– Пошли, накормлю тебя.
– Иди ложись, а я поем и присоединюсь.
Облокотившись на подоконник, Томас пил кофе с бутербродом, всматриваясь в предрассветные сумерки за окном. Одинокий фонарь освещал крошечный участок тротуара. Из разбитого асфальта торчал толстый стебель засохшего бурьяна. Томас окинул взглядом комнату: интерьер далеко не королевский. Они снимали маленькую квартиру, единственным преимуществом которой была невысокая цена и относительная близость к центру. Кухня вмещала плиту, пару шкафов, стол, два расшатанных стула и полосатую раковину. Однажды Мэдди купила дорогое чистящее средство. В рекламе говорилось, что оно отмоет и вековой налет грязи. Прыснула по периметру раковины и оставила минут на двадцать, чего оказалось достаточно, чтобы стекающие ручейки «волшебного» средства разъели эмаль, превратив умывальник в зловещее творение авангардистов.
Неужели в этой халупе пройдет вся его жизнь? Что он видел в свои двадцать семь? Он даже за пределы штата Иллинойс выезжал лишь один раз, когда по пьянке угнал с парнями тачку у одноклассника. Бобби был заносчивый, родители купили ему приличный автомобиль, и он частенько отвешивал обидные комментарии в сторону тех ребят, которые ездили в школу на автобусе. Ему хватило мозгов не обращаться в полицию – иначе вряд ли бы он дожил до выпускного. Впрочем, они же не звери: покатались и машину вернули. Правда, изрядно помятую.
Томас оставил грязную кружку в раковине, выключил свет и улегся в кровать. Мэдди что-то сонно пробормотала и прильнула спиной к его груди. Томас долго лежал без сна, слишком расстроенный, чтобы сомкнуть глаза. В голове крутились безрадостные мысли, и он был бессилен остановить их хаотичный хоровод. Так больше нельзя. Нельзя, чтобы его дочь влачила нищенское существование. Нужно куда-то двигаться.
Он дает себе две недели, чтобы четко решить, как ему действовать дальше. Здоровый мужик, полный сил. Даже если придется зубами рыть землю, он проложит путь из этой сточной канавы.
