– Значит, их убили раньше, а потом посадили в машину и инсценировали аварию… – обреченным голосом сказал он. – Только этого нам не хватало…
– Не торопись с выводами! – перебил его Копытин.
– Ну, что опять не так? – поскучнел Лебедкин. – Я ведь с тобой согласился… чем ты на этот раз недоволен?
– Дело в том, что по многим признакам в момент аварии оба потерпевших были еще живы. Об этом говорит характер ран и травм, они не посмертные…
– Ну, не поймешь тебя! То ты говоришь, что эта парочка сидела как в кино, не металась и не сопротивлялась, значит, они были уже мертвые, а теперь говоришь, что они были живые…
– Знаешь, тут я и сам что-то не понимаю… – с явной неохотой признался эксперт.
– Здорово! – оживился Лебедкин. – Надо это записать – Гоша Копытин чего-то не понимает!
– Оставь его, Петя, – Дуся решила разрядить ситуацию, – пойдем обедать, и я тебе интересную историю расскажу. Жизненную. Про парикмахерскую.
И глаза ее при этом так блестели, что Гоша Копытин только крякнул им вслед.
На следующее утро капитан Лебедкин сидел в кабинете именинником, у Дуси на столе в простом граненом стакане стояла красная роза. Увидев розу, Дуся все поняла правильно.
– Ну что?
– А что, звонит мне потерпевшая с самого утра, я еще и до работы не доехал, она тарахтит в трубку, что в почтовый ящик ей подбросили кулон и деньги, двадцать тысяч. Ну, я тогда говорю, раз претензий не имеете, то заберите заявление, да поскорее. Чтобы нам, значит, статистику не портить. Обещала сегодня зайти. Замки, говорит, договорилась менять, мастера ждет. Так что как только – так сразу. Так что, Дуся, ты – золото, и мне с тобой повезло!
– Петя, – растрогалась Дуся, – спасибо тебе за добрые слова. Хоть и редко от тебя их дождешься…
– Так что, Дуся, если потерпевшая придет, ты уж тут с ней сама как-нибудь, а я в эти самые «Сосенки» поеду, убийство-то двойное на нас теперь висит…
– Ну ладно… – протянула покладистая Дуся, но капитан Лебедкин уже исчез.
И, как оказалось, очень вовремя, потому что тотчас постучалась в дверь кабинета та самая настырная тетка, чья племянница утонула прошлым летом, а она в это отказывалась верить.
– Капитана Лебедкина нет и до вечера точно не будет, – отчеканила Дуся.
Получилось это у нее не очень строго. Тетка потопталась на пороге и ушла. Но что-то подсказывало Дусе, что недалеко.
Лика открыла железную калитку, запертую на кодовый замок, вошла во двор, свернула налево, под арку, к своему подъезду. Остановившись возле крыльца, полезла в карман за ключами.
И вместе с ключами нечаянно вытащила из кармана какую-то скомканную бумажку. Бумажку эту подхватил ветер, закрутил, понес по двору.
И тут Лика вспомнила, что это такое.
Выходя сегодня из дома, она открыла почтовый ящик и достала оттуда почтовое извещение. На ее фамилию пришла какая-то бандероль или посылка. Лика удивилась: никаких посылок или бандеролей она не ждала. Может быть, это ошибка? Но нет, там была написана ее фамилия, и этот адрес… Может, инициалы перепутали и бандероль пришла свекрови? Да запросто на почте могли…
Лика сунула извещение в карман и благополучно о нем забыла, и вот теперь…
Черт! Нужно его подобрать! Вдруг там что-то важное, а без извещения-то могут и не дать…
Лика бросилась вслед за злополучной бумажкой, пытаясь перехватить ее в полете.
Бумажка приземлилась. На этот раз она лежала на асфальте недалеко от подъезда, но когда Лика уже подошла и протянула за ней руку, бумажка вспорхнула, как живая, и снова закружилась в воздухе, как запоздалый осенний листок.
