Однажды Принцесса мчалась на рыжем мустанге по цветущей алыми маками прерии. Солнечно-рыжие волосы наследницы престола вились по ветру вместе с маленькой зеленой вуалькой. Синее небо раскинулось над головой отважной всадницы, упругий весенний ветер нес ароматы полыни и шалфея, а земля, покрытая изумрудной травой, мягко пружинила под копытами рыжего мустанга.
Из осиновой рощицы выскочил индеец с луком и томагавком, прицелился и выстрелил. Стрела с белым пером рассекла воздух и вонзилась в круп рыжего мустанга. От боли он взбрыкнул задом. Индеец подбежал и замахнулся томагавком, но слетевшая с копыта мустанга подкова гулко ударила его в грудь. Нападавший упал замертво. Принцесса соскочила с бедного мустанга, двумя руками ухватила стрелу, вырвала ее из кровавой раны, потрепала испуганного мустанга по шее и дала два кусочка сахара, шепча ласковые слова.
Индеец лежал бездыханный, черные косы его разметались по земле, томагавк выпал из руки. Принцесса с детства была приучена заботиться о подданных, поэтому взвалила Индейца поперек седла рыжего мустанга, привязала куском лассо и быстрым шагом направилась домой во дворец. Всходило солнце.
Нестарый еще Король проснулся в своей одинокой кровати.
– Ох-хо-хо, – вздохнул он, вспомнив странный сон о черной вороне, которая сидела на высокой горе и в то же время была его женой, то есть, Королевой, скончавшейся несколько лет назад.
– Скорей забыть! – решил Король, надел халат, пошел умываться на кухню и, как водится, у королей, намылил руки мылом. Придворные еще не встали, а вот на конюшне уже суетился дежурный ковбой.
– Ваше Величество! – крикнул он, завидев Короля возле умывальника. – Наша Принцесса возвращается с прогулки и кого-то везет на седле.
Король посмотрел вдаль из-под намыленной руки:
– Да это же индеец! Видишь, какие косы тащатся за ним по земле!
– Отец, Ваше Величество, – тихо сказала приблизившаяся Принцесса. – Я убила человека, вернее, не я, а мой рыжий мустанг, и даже не он, а слетевшая с его копыта подкова.
– Пустяки, дитя мое, это же индеец – вон какие длинные у него косы. Конечно, он дал какой-то обет, – ответил король, вытирая руки мягким хлопковым полотенцем. Несколько кустов хлопка росли на дворцовом огороде.
– Ах, нет, отец, он такой красивый и храбрый. Он выстрелил в круп моего рыжего мустанга.
– Как все это тягостно, – сказал, морщась, король. – Давай-ка сначала позавтракаем. Я еще с вечера просил приготовить нам гренки, поджаренные на коровьем масле.
– Как вы добры, отец, я так люблю к субботнему завтраку гренки и кофе по-техасски со сливками! – вскричала принцесса и пошла к умывальнику мыть руки. Соблюдать гигиену королевских детей учат с детства. Король велел ковбою отнести индейца в свободную башню дворца и послать к нему лекаря.
– Дочь моя, пойдем скорее завтракать. Ты уже отмыла с рук кровь индейца, наши золотистые гренки стынут, и оседает пена на кофе по-техасски со сливками, – поторопил принцессу отец. Он тоже проголодался.
Взошло солнце. В большом столовом зале собрались придворные, одетые для предстоящего барбекю. Король с дочерью сидели за тронным столиком и пили кофе по-техасски со сливками. Только золотистые гренки, лежащие аппетитной горкой на фарфоровом блюде, были поджарены на оливковом масле, и их почему-то подали с мармеладом, а не со свежим сливочным маслом. Принцесса в изумлении подняла дугообразные брови.
