– А он что, дорогой? – спросил Артем.
– Кажется, с бриллиантами. – На Лешкины глаза навернулись слезы.
– Давайте доспим до утра, – предложил Артем, – а потом будем думать, что дальше делать. Вокруг дома следы поищем и постараемся узнать, кто ночью кричал.
– Ты тоже слышал? – спросил Ромка.
– Тоже. Только я сначала решил, что мне это снится.
– Как видишь, это не сон.
Лешка с трудом уснула, а утром ни свет ни заря побежала к окну и у самого фасада – под подоконником – разглядела чуть заметную вмятину.
Она понеслась к ребятам.
– Ромка, я след нашла!
Брат протер глаза, вскочил, оделся и вышел из дома. Лешка подвела его к подоконнику.
– Смотри, каблук отпечатался. Должно быть, от женской туфли. И ночью, мне показалось, кричала женщина.
Ромка внимательно вгляделся в след.
– Отлично. Иной раз один маленький отпечаток помогает раскрыть крупное преступление, – компетентно возгласил он. – Темка, проверь всю обувь Нины Сергеевны, чтобы не идти по ложному следу.
– Тут относительно тонкий каблук, на даче у нее таких туфель нет, – ответил Артем. – Я это точно знаю.
– Улику точно оставил вор. Вернее, воровка. Вообще-то, по идее, надо с этого следа гипсовый слепок сделать. Темка, у тебя тут есть гипс?
Артем отрицательно покачал головой.
– Зачем он мне?
– Что ж, обойдемся без гипса. – Ромка сфотографировал след на мобильник и вдобавок, взяв с Лешкиного стола бумажку, срисовал на нее контуры следа. Сунув бумажку в карман, он взглянул на друзей. – Найдем владелицу этой туфли, и сразу все прояснится.
– Думаешь, это так просто? – спросил Артем. – Сам же всегда твердишь, что все не так легко, как кажется. По твоему любимому закону Мерфи.
– А кто сказал, что легко? Придется нам всем потрудиться. В первую очередь следует поговорить с соседями, может, кто из них тоже слышал крик или видел кого-нибудь подозрительного.
– Поговорим, а что дальше? Мне-то что пока делать? Что Маргарите Павловне говорить? – вконец расстроилась Лешка.
– Она тебе этот перстень на какой срок дала?
– Дала, и все. Я ей сама сказала, что ненадолго.
– Значит, на несколько дней. Ну и молчи пока.
– А если она мне напомнит?
– Надейся на лучшее. Придумай что-нибудь в крайнем случае. А лучше всего не показывайся ей пока на глаза. Зачем тебе к ней ходить?
– Как зачем? Меня же Дик ждет!
– Дик, Дик! Дался тебе этот зловредный Дик.
– А вот и дался, – запальчиво воскликнула Лешка. – Он совсем другим стал. Знаешь, как теперь меня слушается! Без моего разрешения никого не укусит.
– Все равно «кавказцы» – собаки глупые, – не удержался Артем.
Даже при всем своем особом отношении к Артему Лешка обиделась.
– Вовсе нет. Знаете, был такой армянский царь, Тигран Второй, и он, к вашему сведению, еще в первом веке до нашей эры таких собак разводил – они ему помогали с римскими легионерами сражаться. А изображения голов – не каких-нибудь там львов или тигров, а именно кавказских овчарок – когда-то украшали гербы грузинских князей. А во времена покорения Кавказа они служили в русской армии. И у многих военных, к примеру, таких, как Печорин, вполне могла быть кавказская овчарка. Вот и у меня есть. Ну, почти есть, хоть Дик и живет у Маргариты Павловны. Я его люблю, он меня тоже, так что я все равно буду туда ходить. – Лешка обреченно махнула рукой: – И будь что будет.
