«Снова две луны.» – Успел подумать он перед тем как его грубо толкнули в сторону. – «Значит не привиделось».
Сквозь кроны вековых сосен, свет двух лун едва освещал усеянную песком широкую поляну.
– Давай двигай к шатру. И без глупостей! – Раздался откуда—то со спины мерзкий скрежещущий голос.
Нагнув голову, юнец зашагал к атаманскому жилищу. Стараясь попутно не расшибить голову об торчащие из земли корни. Полог шатра стремительно распахнулся и его с силой толкнули в спину. Не ожидая такого приёма по инерции пробежал пару шагов и рухнул на ковёр прямо под ноги однорукого.
– Подымите. – Коротко скомандовал атаман.
Тут же приказ был приведен в действие. Тонкая алая струйка потекла по левому глазу. Похоже он всё-таки умудрился разбить себе бровь. Прищурившись Перун расправил плечи и посмотрел на чернобородого атамана сверху вниз. На лице однокрылого на миг проступило замешательство. Отойдя на пару шагов назад и приподнявшись на ступень, разбойник с надменным видом изучал его. Всё ещё оставаясь ниже считай на голову.
Тем временим у него было время оценить обстановку. Шатёр изнутри казался намного больше чем снаружи. Не менее двадцати шагов в длину и три человеческих роста в высоту. С закопчёнными стенами и дырой в потолке. Пол был услан толстыми коврами, вышитыми заморскими узорами. На тех ступенях возвышался широкий резной стул. Обитый дорогой пурпурной тканью, был вышит золотой нитью. Вся эта роскошь смотрелась вызывающе и неуместно, в этой дикой лестной глуши. Посреди шатра огромная пылающая печь. На установленных по бокам рогатинах был подвешен широкий казан, с закипающей похлёбкой и торчащим за край куском мяса. Сглотнув полный рот слюней, перевел взгляд в сторону посаженого на цепь в углу пленника.
Светозара избили до неузнаваемости. В подранной рубахе, весь синий от побоев с жутко заплывшим от гематомы лицом несчастный лежал без чувств углу. Руки и ноги старца были скованные громоздкой цепью не по мерам огромной по сравнению с его тощим телом. Массивный металлический замок запирал цепь к вбитому в землю колу.
– Так значит ты и есть тот самый Перун. – Задумчиво произнёс атаман, разглядывая его с головы до ног.
Парень смолчал, но вместо него с готовностью ответил голос за спиной:
– Так и есть ваша светлость! Он самый.
Быстрым движением однорукий сократил расстояние и порвал рубаху на груди пленника. Отпрянув будто ужаленный, атаман скомандовал:
– Немедленно к реке его! И принесите мне кожу с вот этим знаком.
Длинный ноготь однорукого уперся в вздутый шрам на груди хлопца.
– Как прикажете! – С готовностью откликнулись холуи. – Как сначала, башку отрубить, а затем шкуру снять, или….
– Мне всё равно. – Махнув рукой атаман. И потеряв всякий интерес к пленнику опал на свой разбойничий трон.
– Значит помучаем. – Радостно загоготали несколько глоток и не давая ему опомниться опрокинули пленника оземь.
Взяв его за руки и ноги будто чурбан, бородатые дурно пахнущие брагой и потом, мужики потянули пленника вон из шатра. А далее вдоль восточной стены в сторону покатого берега. У самой воды был спилен широкий пень. Больно ударившись грудью оземь, зарылся носом в холодный песок.
Шквал ударов обрушился на тело и голову. В живот больно саданули сапогом, да так что дыхание оборвало. Не в силах подняться и не в состоянии закрыть лицо он лишь извивался как червь, пока не иссякли силы. Несколько раз отключался, но снова приходил в себя от мощных ударов. Кровь и соль застилали глаза. На зубах выступила кровавая пена.
