Перун. Избранник богов - страница 7

– Садись Перун, уснул что ли? – Оборвал мысли голос Буяна.

Троица уже поджидала его сидя на телеге. На сей раз братья сжалились над ним оставив немного места. Пронзительно скрипнув колесами телега не спеша покатилась в сторону села.

Дворов в селе было не более двух десятков. Окромя крепких, коренастых срубов коими было застроено всё Рубежное. Да пары покосившихся землянок, укрытых мхом. С краю села у самой речки, возвышался добротно сложенный дом кузнеца. Местного умельца в подковывании лошадей и ковке отменных боевых топоров. Коими не брезговали закупаться даже дружинники князя.

В селе имели место быть: центральная площадь, служившая для сборов и редких радостных гуляний. Приезжающей со Старгорода ярмарки со скобарями. Свежи срубленный храм нового бога, пока пустой с единственным жрецом. Подпирающим распахнутые ворота. И каменную таверну на окраине, придающую поселению особый статус.

Дорожный тракт ведущий от Старгорода в восточные земляные наделы и имения господ бояр, пролегал через густой, дремучий лес. В коем частенько водились разбойнички. Но сколь мужички не пошаливали. Сколь не грабили товарных обозов и путников, беды Рубежному не причиняли. Может уговор у них был со старостой. А может и награбленное они сбывали в Щучьей корчме. Посему каждый вечер корчма была битком забита разного народу. А то и сброду.

Завидев лишь издалека ползущую по селу телегу. На пороге сель рады их уже поджидал голова, он же староста собственной персоной.

– Захар. – Кричал старик, махая мельнику рукой. – Давай ко мне, дело срочное есть.

Свернув на обочину и спешившись, мельник для начала сам направился к старосте. Они побратались. И после того как перекинулись парой слов, Захар призывно махнул сынам. Следом последовал и найденыш.

– Хорошо, что я тебя увидел. – Тяжело дыша и кашляя будто, отмахав три версты говорил староста. Может тому была причина возраст, иль хворь какая. Но говорил старик с натугой, с клёкотом. Да так что было слышно, как в худой груди свистят и булькают меха. – Гонец вчера ночью грамоту от самого воеводы передал. В коей воевода наш. Благослови его за праведные труды его Всесоздатель! Велел собрать с каждого двора по мужику в ополчение. А с ним в придачу, два мешка пшена на человека, треть пуда мёду, да лесу с железом. На телеги взвалить и в город наш славный Старгород отослать. Также в грамоте указано что высылается к нам отряд дружинников с есаулом Ясенем.

Староста умолк и долго отдувался, сворачивая грамоту. Затем он передал грамоту выбежавшему из избы юному отроку. В своём юном облике, отдаленно походившего на него лицом. После недолгого молчания мельник наконец произнес:

– Дружину мы только что у Щуки видели. Так значит война? Но с кем?

– Это в грамоте не указанно. – Всё больше мрачнея молвил старик. – Да только люд мирской да языки злые твердят. Будто мертвые с могил начали вставать. Убереги нас отец Всесоздатель.

При этих словах староста сложил пальцы руки ближней к сердцу щепотью, и обвел круг от головы до пупа. Видя это Захар презрительно сплюнул под ноги:

– Вздор всё это. Не ходят то покойники. Не верю. Тут стало быть какое более важное и секретное дело наш князь Ясно Солнышко, Вседержитель и Благодетель затеял. Отсюда и секретность такая….

– Верь во что хочешь. Да только наказ мой выполни. – Резко выпрямившись и сдвинув брови сурово заявил староста. – Гонец, который вчера ко мне прибыл, за чаркой меда обмолвился. Что далеко на запад, за Велика Рекою. Где начинаются крысьи владения уж давно пылают пожарища. И там будто само пламя на род людской ополчилось, да дивы во главе армий умертвий уж которой месяц лютуют. Помилуй, нас отец Всесоздатель…