Таков родительский наказ.
Мол, помогать друг другу нужно.
– Вот хорошо тогда у вас
И будет, милые сыночки,
Ведь дружба этим и ценна,
Лишь в том цвести вам, как цветочки,
Разлад же в жизни – пелена,
Глаза закрывшая от мира,
Пути движенья не видать…
Не будет радостного пира,
Покинет счастья благодать.
* * *
Вот поженились тут браточки,
Семейным, ясно, каждый стал.
Иван в трудах был заморочке,
Бодан в стремлении том мал.
Вот дом и полный у Ивана
Был всевозможных чудных благ,
Вставал трудиться очень рано,
Ложился спать с трудов лишь в мрак.
Но не добудишься Бодана,
Хоть выстрел пушки будет вдруг!
К труду не мчал вовек он рьяно,
А был в плену безделья мук…
Вот потому в семье неладно,
Всё сикось‐накось, бедность жжёт…
А у Ивана всё парадно!
Бодана Зависть прёт в поход
Под марш корыстной неприязни,
Да Пакость шепчет: «Навреди
Братану, зажил чтоб проказней,
Зачах бы напрочь впереди».
А тот добряк, ведь любит брата
И хочет искренне помочь,
Тот помощь брал не скуповато,
А принимал во всю‐то мочь!
Но в доме надо отделиться,
Ведь тесновато семьям двум,
А то одни и те же лица…
Бодану то пришло на ум.
И разделили всё хозяйство
На части равные тогда,
Свои иметь чтоб только яства,
Чтоб блага были все года.
Иван живёт в своей манере:
Для жизни важен нужный труд.
Бодан к труду закрыл вон двери,
Ведь полхозяйства – мёда пуд.
А значит, можно наслаждаться,
Не прилагаючи труда…
Вот разбазаривал всё цаца,
И благ осталось – ерунда.
– Мне извести Ивана надо,
Его хозяйством завладеть,
Его ведь благ – бездонность клада,
Весь зацепить в свою вон сеть!
Такой взыграл в Бодане леший!
Вот был б тогда он господин.
Но силой слаб, годами меньше.
– Не одолею, ведь один…
Но есть Ивана враг извечный,
На клад что зарится и сам,
Укус стремит свой бессердечный,
Неисправимо подлый хам.
– Примкну к его я злым услугам,
Добыча будет и моей! —
В мечтах умок пошёл аж кругом… —
С того душе и веселей!
И впрямь, врагу с того отрадно,
Ведь брат Ивана с тем родной:
– Знать, победить легко, приятно
Ивана, будет под стопой!
И восхваляет он Бодана
И помощь злобную даёт,
Чтоб грызся с братом беспрестанно!
Врагу с того, конечно, мёд:
Чужими схапает руками
Всё то, о чём мечтал в веках,
Бодан ведь слыл меж дураками,
И будет сам вот на клыках
Его, извечного вражины,
Избечь врагу чтоб тумаков
Вон самому, Иван дубины
Коль пустит в ход, он ведь таков!
Бодан пусть ловит те удары,
А враг таится в стороне:
– С того не будут нервы хмары,
Удары будут не по мне.
Руками любо мне чужими
Извечно жар всё загребать,
Владеть чтоб благами большими,
С того мне сласть и благодать.
Вооружу Бодана густо,
Деньгой введу в чумной гипноз,
Коль в голове ума нет, пусто,
Соображеньем не дорос.
Таких полно по белу свету,
Готовы что родную мать
Вон за презренную монету
Вмиг с потрохами зло предать,
В марионеток сразу стойло
Себя загнавши без кнута,
И там уткнувши рыло в пойло,
Визжать по‐свински: «Жизнь крута!»
Таких нещадно погоняю,
Всласть с удовольствием смеясь,
Ведь от добра все будут с краю,
В конце концов, холуй – карась,
В зубах моих что веселится,
Лишь отлетает чешуя!
Всё потому, что он тупица,
Извечной Щукой – только я!
Давай, давай, Бодан, ярись‐ка,
Авось, Иван падёт вон с ног
От твоего, как мышки, писка…
Добра получишь, может, клок.
Ты жив, коль есть моя поддержка,
Не дай её – падёшь вмиг в прах…
Ведь ты в руках моих лишь пешка,
С огнём героя хоть в глазах.
– А чё? Я на переднем фланге,
Тебе защиту всё творю
Во всей немыслимой отваге,
Клич боевой: «Хрю‐хрю‐хрю‐хрю!»
