Первая зорька - страница 19

Очнулся он опять от запаха нашатыря. «Так, поди, – промолвил Аристарх, – мы долго еще будем беседовать. Давайте все сразу. Я вампир, пью кровь и живу вечно. Меня нет смысла травить чесноком, я не боюсь серебра и осиновых кольев, спокоен к попыткам отрубить мне голову или сжечь, более того, мне не нужно приглашение, чтобы вот так, по-дружески, заглянуть к кому-то в гости. И пожалуйста, не нужно лезть в шкаф за крестиком и святой водой – я атеист. На этом все новости. И если Вы вдруг решите, как кисейная барышня, в очередной раз грохнуться оземь, то все новости я Вам поведал, и больше чудес не предвидится».

Но терять сознание от этой речи вовсе не хотелось, и Иван уселся в кресло с видом явного раздражения на лице. «Что же Вам угодно, о бессмертный вампир-атеист?» – произнес юбиляр не без доли сарказма в голосе. Ксенофонтович посмотрел на него с укором и оскалился с легкой усмешкой на губах. Заостренные боковые резцы блеснули и вновь скрылись за щеками. «Я уж думал, что обойдемся без пошлости. Но, возможно, я к Вам слишком строг. Да и праздник у Вас, юбилей. Надо бы к Вам помягче. Давайте без обид». И, чокнувшись с воздухом, вампир пригубил из своего бокала. «Позвольте продолжить, – закончив глоток, вымолвил Аристарх. – Вы уж простите, если затронул чувствительные струнки Вашей души или какие религиозные убеждения, но я подустал от типичной человеческой реакции. Не гоняете же Вы святой водой, скажем, летучую мышь. А она тоже не розами питается. Да и что это за гастрономический геноцид? Значит, Вам мясо с кровью, говядинку, скажем, повар подает, причем всем – и верующим, и нет. А если я только кровь предпочитаю, то я тварь бесовская? Вы на себя посмотрите со стороны, попервой. Одежда и обувь из кожи, шубы из натурального меха – это все как, можно? Между прочим, среди нас, вампиров, как и среди людей, тоже разные типы встречаются, кто верит в Бога, а кто, как я, атеист. Отнеситесь ко мне просто как к принципиально другому существу, скажем, к мамонту. Вам так легче будет».

Иван поежился, но продолжил смотреть на гостя, не отводя глаз. Затем развязно, как делаем мы зачастую, оказавшись в сильно необычном обществе, всем видом демонстрируя напускное спокойствие, вымолвил: «И все же, чем обязан?» Вампир, сделав примирительный жест рукой, искренне старался сгладить скомканное начало знакомства. «Да я к Вам, любезный Иван Ильич, собственно, вот зачем. Кровь мне Ваша не нужна, тут уж увольте. Я, видите ли, гурман, привык все экологически чистое, не серчайте. Да и вампиром я Вас сделать не могу, как, кстати и летучей мышью, и мамонтом. Шутка моя, что, дескать, и Вас так же, как Вы сигару, не к месту, увольте. Просто нам сильно чужд Ваш обычай усопших сжигать в печи и пепел затем рассеивать над водной гладью. И похоронят ли Вас в 90 лет в землице или сожгут, я уж, право, тоже не знаю, не серчайте». «90!», – подумал Иван с облегчением, и одобрительно посмотрел на собеседника, запив его слова очередным глотком янтарного алкоголя. «Мне помощь, – продолжил Аристарх Ксенофонтович, – нужна, с тем и прибыл». «Чем же, позвольте?..» «Да самой малостью. Спор у нас вышел с друзьями, пари. А как Вы знаете, для нас, мужчин, пари – дело чести».

Дело приобретало совсем уж комичный оборот. Почувствовав себя не просто в безопасности, а в состоянии повышенной эйфории, как чувствует себя путник, разогнавший одной палкой стаю голодных волков в дебрях ночного леса, юбиляр вдруг расслабился и увидел в собеседнике старого друга молодости, зашедшего к своему знакомцу за помощью и добрым словом. Нахлынувшее сострадание выдавило из юбиляра скупую слезу, и он весь обратился в слух. Вампир действительно был взволнован, и боковые резцы еще несколько раз предстали миру. «Видите ли, все, кроме человека, живые существа никогда не ошибаются в выборе вожака. Это как инстинкт, волк, мамонт, летучая мышь, вампир, выбранный из всех претендентов, безусловно, окажется лучшим из лучших среди вида или стаи. Только у людей природа дала сбой, или они сами сумели преодолеть ею заложенное. Вот Вы за свои 50 лет 6 раз были на выборах президента, шесть раз голосовали. Я, каюсь, слышал как-то мимоходом, как Вы, Иван Ильич, поносите ранее выбранных вожаков. Вот, собственно, и вышло у нас пари, часть моих собратьев считает, что в людях произошел сбой четко работающего механизма, а я с другой группой утверждаем, что в этом есть глубокий смысл, и люди делают так нарочно. Научились же люди летать, не будучи крылатыми. Создали самолеты. Вот и тут, дескать, так же. Единственно, что мне крайне нужно придумать или найти некое разумное объяснение, зачем Вы так поступаете? Это ведь не самолет, с которым все понятно. И я сжульничал, прилетел инкогнито за советом к Вам. Больно уж не хочется пари проигрывать».