Когда Серж поделился с конкурирующей пятеркой своими планами, команда Степана тоже загорелась этой идеей, хотя они настраивались в этот раз посетить пятитысячник более северного хребта.
Встречались альпинисты задолго до того, как начинался подъем к хижине. Четыре человека из команды Степана обычно ехали в одном поезде – Степан, Борис и Володя-маленький были из Москвы, а Вадим – из Подмосковья. Константин и Володя-большой из команды Сержа тоже вместе добирались из Новороссийска, и от вокзала в Андижане до Мургаба на автобусе ехали уже все в сборе. Местными жителями автобус всегда и так заполнялся до предела, поэтому, по природе своей радушные и доброжелательные, они все же искоса смотрели на любителей полазить по горам, которые впихивали в автобус еще и свои рюкзаки.
В субботу вечером обсуждали последние детали. Осталось переночевать, и завтра утром – в путь. Жора, подозвав Степана, отдал ему небольшой, но довольно тяжелый ящичек, выкрашенный в цвет хаки, со словами:
– Помнишь, ты в прошлом году оставил здесь рацию и говорил, что ее уже не отремонтировать? Так мне это удалось, забирай. Маршрут у вас непростой, пригодится. И не забудьте, двадцать девятого – праздник!
Утром пришел проводник, которого Серж с трудом нашел и с еще большим трудом уговорил провести их до перевала в пяти километрах от начала ущелья. Дальше Зухаб – так звали проводника – идти с ними категорически отказался, да и вообще затею посетить ущелье Акталлу не одобрял. Ему было, наверное, уже лет шестьдесят, его беспокойство возрастало от часа к часу. После ночевки в палатке в понедельник утром он долго внимательно смотрел на запад, беззвучно шевеля губами. Редкие седые волоски в его бороде и на скулах торчали, как наэлектризованные. Он покачал головой, поманил Сержа и сказал, показав на запад:
– Плохо! Плохая погода…
Серж посмотрел в ту же сторону, но, кроме легкого тумана и небольшой светлой полоски над ним, ничего на небе не увидел.
– Что плохо? Почему? – спросил он.
Зухаб как-то странно посмотрел на него, ничего не ответил и пошел вперед, не замечая, что еще не все надели рюкзаки.
Серж, конечно, знал, что погода в горах переменчива. Он всегда внимательно следил за метеосводками перед походом, стараясь не пропустить ни долгосрочный прогноз, ни прогнозы на один день. Сегодня ничто не давало повода для беспокойства. Да и вчера поздно вечером, выйдя из палатки, Серж обратил внимание на усилившийся морозец и чистое небо. Только вот эта утренняя туманная дымка и светлая полоска неба над ней… Поведение проводника немного встревожило Сержа. Он спросил у Вадима, который шел позади него, мнение по этому поводу.
– По-моему, – ответил тот, – погода должна быть хорошей. А на проводника не обращай внимания, он вообще какой-то странный.
Еще в прошлый раз они придумали способ проведения жеребьевки, кому за кем идти. У Никиты был тогда набор из десяти фломастеров; вспомнив знакомую всем с детства фразу из семи слов про охотника, желающего знать о местонахождении фазана, в которой первая буква каждого слова совпадала с первой буквой названия одного из семи цветов радуги, Степан и предложил каждому вытянуть свой фломастер. Фразу слегка видоизменили, добавив три слова. Получилось: «Каждый рыжий охотник желает точно знать, где сидит фазан-черныш». Добавленные слова «рыжий», «точно» и «черныш» означали соответственно розовый, травяной и черный цвета.
