, всегда поражало своей грацией и одновременно с этим внушало благоговейный трепет всем, кто был свидетелем его появления. Ведь когда мастер Дао Секты Парящего Журавля только активировал технику, пространство вокруг него словно изменялось. Воздух становился плотным, как перед грозой, и приобретал едва заметный золотисто-розовый оттенок. Его движения были, казалось бы, неспешными, но идеально выверенными, как у танцующего журавля, каждый жест насыщен магической силой и контролем. И сначала в центре груди мастера, у самого ядра его силы, появлялся тонкий светящийся круг, который излучал мягкое сияние, напоминающее утренний рассвет. Этот круг начинал вращаться, постепенно набирая скорость. Вращение вызывало едва различимый шелест, похожий на звук ветра, играющего в крыльях птиц. Именно из этого круга, точно из водной глади, начинали появляться очертания журавля. Сначала была видна лишь тонкая золотая линия, которая очерчивала голову, шею и крылья. Световые линии выглядели настолько изящными, что казались работой мастера-художника. Постепенно проявившиеся линии заполнялись цветом. Тело этого магического журавля, постепенно насыщаясь силой, становилось белоснежным, с тончайшими переливами жемчужного света, а глаза и концы крыльев – алыми, будто капли закатного солнца. Магия в этот момент, постепенно наполняя создаваемое плетение, бурлила и искрилась, делая иллюзию почти осязаемой. А когда очертания журавля полностью сформировались, мастер вытягивал руки вперёд, словно направляя поток магии прямо в своё создание. Это выглядело так, будто он вдохновляет иллюзорную птицу на полёт. Магический журавль начинал двигаться, его крылья слегка подрагивали, будто пробуя воздух. Затем из пространства под ногами мастера вырывался золотой свет, который, закручиваясь вихрем, устремлялся к журавлю. Энергия насыщала его тело, превращая прозрачный облик в яркое, сияющее существо. Теперь каждый перо на его крыльях словно состояло из пламени, а движения стали плавными и живыми. И с каждым новым взмахом крыльев этот журавль становился всё больше. Его крылья простирались на несколько метров, а от каждого движения по воздуху расходились волны энергии, которые ощущались даже на расстоянии. И только когда насыщение завершалось, журавль полностью
оживал. Его глаза сверкали алым светом, словно излучая как мудрость, так и скрытую угрозу. Клюв был узким и длинным, словно выточенный из рубина, а когти на лапах сияли золотом. На его крыльях плясали языки магического огня, которые не сжигали, а лишь усиливали ощущение мощи.
Завершив своё формирование, журавль замирал на миг, будто оценивая обстановку. Этот момент был самым тихим. Окружающие могли слышать лишь биение собственного сердца. Затем он резко расправлял крылья и издавал протяжный, мелодичный крик, который одновременно завораживал и пугал. И только после всего этого магический журавль устремлялся к цели с невероятной скоростью, оставляя за собой золотисто-алый след, который мерцал в воздухе ещё несколько мгновений. При ударе такого плетения в цель создавалось ощущение, что целую область окутала огненная буря, а противник словно попал под стремительный клюв и смертоносные когти настоящей птицы. Зрители же, наблюдавшие за этим, могли только восхищаться и содрогаться от мощи, скрытой за изящной, почти поэтичной формой этой техники. Именно Атакующий журавль напоминал всем о том, что в его грации показной хрупкости может быть скрыта невероятная сила, готовая сокрушить любого, кто осмелится встать на пути её создателя.
