Первые апостолы - страница 9

Насыщение хлебами близ Вифсаиды весной 29 года становится поворотным пунктом, от которого идет путь на Голгофу. Если раньше Петр и ученики могли думать, будто Наставник лишь ожидает Своего часа, чтобы явить миру силу и славу Мессии, то теперь они стали догадываться, что намерения Его иные. Но какие? Спросить Его у них не хватает духа.

Желание толпы объявить Иисуса царем, казалось бы, – самый подходящий повод для начала мессианской борьбы с силами зла. Но вместо этого Учитель скрывается от народа. А когда люди находят Его, Он говорит такие слова, что даже многие ученики не выдерживают и покидают Его. Как можно слушать эти речи? Что за чудовищная мысль – предложить Себя, Свою плоть и кровь в качестве вечной пищи миру?

– Не хотите ли и вы уйти? – обращается Иисус к Двенадцати.

– Господи, – отвечает за всех Петр, – к кому мы пойдем? Ты имеешь слова жизни вечной, и мы уверовали и познали, что Ты – Святой Божий^>38.

Однако их веру ждет еще одно испытание. Прежде Иисус проповедовал и исцелял. Был в центре народного внимания. Все говорили о Нем. Теперь же Он превращается в бездомного скитальца, почти беглеца; Он уводит учеников в чужую, языческую землю, живет там тайно, сторонясь молвы. Вот когда можно сказать: нет, Он не Мессия, а просто неудачливый вождь, который упустил благоприятный случай и в результате потерял все…

Ученики все еще не решаются заговорить с Ним об этом. Он же, конечно, видя, что творится в их душах, хранит молчание.

Но вот они снова в пределах Израильских. Настает время сделать окончательный выбор: либо расстаться с Ним, либо сжечь все мосты и идти за Иисусом в неизвестность…

И тогда Он прерывает молчание:

– За кого почитают люди Сына Человеческого?

Он имеет в виду и толпу у Вифсаиды, и многих, кто внимал Евангелию Царства или получал исцеление. Ученикам известно, что все они видят в Нем чудотворца, пророка – но не больше.

«А вы за кого Меня почитаете?» Между собой они уже не раз называли Его Мессией, а Нафанаил еще при первой встрече сказал: «Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев». Но тогда была пора надежд, которые теперь сильно поколеблены. Тем не менее Петр от лица всех ясно и твердо отвечает: «ТЫ МЕССИЯ, СЫН БОГА ЖИВОГО!..»

Сколько понадобилось сил, чтобы произнести такие слова! Ведь они означали: у Тебя нет ни воинов, ни богатства, ни могучих сподвижников; Ты – Странник, Которому отовсюду грозит опасность, против Тебя вооружились власть имущие; Ты утомлен, обувь Твоя покрыта дорожной пылью, и все же – Ты Помазанник Божий! Анта́ Мешиха́!..

Быть может, и сам Петр не понимает, как он набрался смелости сказать это. Ведь исцелений, проповеди, чуда с хлебами, даже невероятной встречи на ночном озере – всего этого мало. Не вернее ли согласиться с толпой, что перед ними оживший Илия? Откуда же в Симоне столько дерзновения? Здесь – тайна, ведомая лишь тем, кто, встретив Иисуса, ощутил силу, идущую от Него…

Но какой смысл вложил рыбак в слова «Сын Бога Живого»? Ведь Он – не язычник, привыкший к мифам о божественных супругах и детях. С молоком матери впитал он веру в Бога непостижимого и единственного. Правда, Мессию иногда называли «сыном Божиим», но титул этот, довольно условный, применялся редко^>39. Помазанника именовали Избранным, Отраслью, сыном Давидовым, Сыном Человеческим. Почему же Петр предпочел назвать Иисуса Сыном Божиим?Быть может, так он пытался выразить то необыкновенное чувство близости к Богу, которое исходило от личности Учителя? Или это подсказали ему слова Христа об Отце, Которого никто не знает так, как знает Сын? Слово «сын» в еврейском языке означало причастность («сын пророческий», «сын благословения», «сын гнева», «сын погибели»). В этом смысле существа ангельского мира именовались «сынами Божиими»