– Вы, помимо должности гендиректора компании, занимаете и другие административные посты?
– Да, я возглавил правление и возглавляю комитет по стратегии.
– В управленческой структуре что-то изменилось после завершения сделки?
– Фактически нет, она осталась той же, по которой работает сейчас «Русал». Объединенная компания построена по по дивизионному принципу, всего шесть дивизионов. Оперативным управлением будет заниматься правление, в состав которого входит четырнадцать человек, в него вошли два менеджера СУАЛа – Владимир Кремер и Артем Волынец. Владимир Кремер возглавил достаточно новое для нас направление – продажу глинозема. Артем Волынец назначен директором по стратегии.
– А чем займется прежний директор по стратегии Павел Ульянов?
– Он стал директор по энергетике.
– Какой у вас регламент при принятии ключевых решений?
– Всего не могу раскрыть. К примеру, совет директоров должен единолично проголосовать за проведение допэмиссии.
– Есть решения, которые вы принимаете самостоятельно?
– Есть, к примеру, назначения в блоке оперативного управления, компенсации заместителям.
– От «Русала» сделкой по слиянию занимались вы. Как вас поощрили ваши акционеры? Получили ли вы долю в компании или опционы?
– Финансовая мотивация тоже имеет значение, но для меня это не главное. В моем случае она выстроена так, что при подобного рода сделках не требуется формирование особых условий. Вместе с ростом стоимости и прибыльности компании я получаю больше. Любой руководитель крупной компании должен мотивироваться на две вещи: доходность компании и рост ее стоимости. Для меня же куда более важным является возможность реализовывать сделки, подобные созданию крупнейшей в мире алюминиевой компании. Это – самая большая для меня мотивация.
– Но любой менеджер в определенный момент должен захотеть стать владельцем компании, разве нет? Вот пример господина Гилбертсона – он попрощался с СУАЛом и пошел покупать компанию в Австралии.
– Не обязательно. Все зависит от уровня душевного комфорта. Я с самого начала работаю у Олега Дерипаски в качестве менеджера, и мне комфортно с ним работать. Моя мотивация – уровень задач, которые я решаю, команда людей, с которыми я работаю, и множество других факторов обеспечивают мне степень свободы и ответственности.
– Как выглядит структура акционеров СУАЛа и «Руса ла»? Предварительно известно, что единоличным владельцем «Руса ла» является Олег Дерипаска, который получает 66 % в объединенной компании, 35 % СУАЛа принадлежит Виктору Вексель бергу, 30 % – Леонарду Блаватнику, по 10 % – у Евгения Ольховика и Владимира Кремера, 15 % – у Игоря Гринберга. А кто бенефициары Glencore?
– Мы знаем, что 22 % акций объединенной компании принадлежит акционерам СУАЛа, но о том, как эта доля распределяется между ними, мне неизвестно. Что касается Glencore, то, насколько мне известно, акциями имеет право владеть менеджер определенного уровня, который при этом работает в компании. Но в ней действуют ограничения, согласно которым один акционер не имеет права владеть более чем 10 %. То есть мажоритарного собственника там нет.
– Каков экономический эффект от слияния?
– Он не настолько важен и велик, как репутационная значимость и синергетический эффект. Мы создали компанию-лидера по объемам производства алюминия и глинозема. А что это с точки зрения инвестора? Это значит, что управляющий портфелем, к примеру, какого-нибудь пенсионного фонда, распределяя вложения по рынкам и отраслям, на бумаги лидера потратит больше, чем на остальные. Таким образом формируется премия, составляющая около 10 %.
