– Прошу за мной, – буркнул он, и зашагал по коридору мимо светлых одинаковых дверей, Марина едва поспевала за ним.
Беретка постоянно сползала на лоб и закрывала глаза, пока они шли по длинным коридорам через посты охраны и спускались в лифте. Марина одной рукой вцепилась в сумку, другой то и дело поправляла оказавшийся слишком большим для нее головной убор, поэтому толком ничего рассмотреть не успела. Она заметила только краем глаза стеклянные двери и перегородки, за которыми виднелись диковинные приборы и сверкающие белизной помещения, и слышала несколько раз писк считывающих устройств на дверях. Они остановились перед очередной дверью, Марина в который раз запустила руку в нагрудный карман пиджака, проверяя, на месте ли диктофон, потом подняла голову и увидела перед собой окошко из толстого прозрачного стекла. За ним виднелось что-то светлое и круглое, но что именно – толком рассмотреть она не успела.
– Проходите, – снова запиликал сигнал замка, зашипела пневматика отворяемой двери, Марина шагнула вперед, оказалась в просторном прохладном помещении и замерла на пороге. Перед ней в центре помещения находилась площадка-круг, покрытая белоснежным синтетическим материалом. Круг возвышался над полом сантиметров на двадцать, в диаметре имел метров пять или немного меньше, и был накрыт прозрачным куполом, высотой в высшей точке метра три. В куполе имелась овальная дверца, больше поблизости ничего не было.
– Проходите, проходите, – поторопил Марину Данилов, – не надо стоять в дверях. Итак, мы с вами находимся в центре хроноперемещений, перед вами, – он указал авторучкой на круглую площадку – контактный круг, или стартовая площадка, как вам больше нравится. Вы глотаете вот это, – ручка указала на низенький столик. На нем Марина увидела металлическое блюдце с крохотным белым шариком-пилюлей и стакан с водой.
– Потом проходите в круг, присаживаетесь на корточки, руками обнимаете колени и ждете, когда начнется перемещение. Обычно это занимает меньше минуты. Все, можете начинать, – Данилов умолк, убрал ручку в папку и отступил к двери. Марина подошла к столику, потянулась к шарику и тут же уронила сумку. Данилов бросился на помощь, поднял ее и подал Марине. А она уже держала кончиками пальцев маленький белый шарик.
– Отлично, теперь глотайте его и в путь, – подбодрил туристку консультант.
– Да, да, я сейчас, – Марина не сводила глаз с шарика, – а что будет потом?
– Потом вы окажетесь в восемнадцатом августа одна тысяча девятьсот тридцать девятого года, – вкрадчивым голосом открыл ей страшную тайну Данилов.
– Я помню. А где именно – сразу в толпе на трибуне или…
– Нет, не в толпе. Сразу материализоваться в скоплении народа чревато – люди могут не понять вас, испугаться или заподозрить в чем-либо нехорошем и отказаться от интервью. Ваша высадка пройдет в лесополосе рядом с аэродромом. Это близко, метров двести, не больше. Приземлитесь, осмотритесь и вперед, а завтра, ровно в полдень вернетесь сюда. Глотайте капсулу.
– Да, я сейчас. А обратно… груз? Сколько я могу привезти с собой? – Марина потянулась, было, к карману сумочки, где лежала распечатка с «индивидуальным заданием», чтобы освежить в памяти список «покупок».
– Пятнадцать килограммов, – отозвался консультант, – это ваш максимум. Можете, конечно, набрать и больше, но я вам не советую – все лишнее исчезнет на входе. Глотайте капсулу и пойдемте. – Он повернулся, наконец, к Марине и сделал шаг вперед. Она попятилась, налетела на столик, тот качнулся и упал на пол, стакан покатился по полу, расплескивая воду. Из дальнего угла метнулась чья-то белая тень, Марина вздрогнула и шарахнулась в сторону.
