Первый человек на Земле - страница 22

Оказавшись верхом на скале, с Землей над собой, он не изумился такому положению вещей. Наметил маршрут и пошёл восходить на ближайшую вершину. Восхождение заняло пару дней. Воды и еды не было. Сил тоже. Однако добраться получилось.

Вершину и Землю разделяло несколько метров и он прыгнул. Упал на спину. Полежал. Открыл глаза и обнаружил над собой парящую вниз главами огромную гору. «Водки бы…» – подумал он, встал и пошёл…

Склизкий водоворот подхватил Колю, всосал, протащил и выплюнул. Толстый икнул. Два мерклых зрачка смотрели в бесконечность. Губы дрогнули. Из них посыпались слова.– Ты… мешки… все. Туда… Идти… – дал инструкции Толстый, схватился за воздух, развернулся, но переборщил и снова встретился с Колей

– О! – хлопнул он Колю по плечу, но промазал и заколыхался, как водоросль в прибое. – Били. Тебя. Но. Я! Не дал. За мной! – Толстый снова повернулся, теперь точно угадав направление и, вальсирующей походкой, направился в туман. Коля молча встал и побрел за ним, в полутьму рассвета.

Они подошли к барже, лежащей как выброшенный на берег кит. Раззявленная пасть совершено не манила в неё заглянуть, но Толстый подтолкнул Колю и войти в глотку пришлось.

Внутренности рыбины были полны большими мешками с надписью “Евроцемент”. Коля потыкал в мешок пальцем: – Тяжелый?

– Кругом! – икнул Толстый. ,

Коля развернулся к мешку спиной.

– Сидеть!

Коля присел.

– Руки вверх!

Коля поднял руки.

– Взять!

Коля взялся за углы мешка.

– Пошёл!

Коля потянул за углы, устроил мешок на спине и, пошатываясь, потащился из рыбины на свет. Подошел к грузовику и скинул мешок в кузов. Коля развернулся и пошел за следующим мешком.

Много раз входил и выходил Коля из пасти рыбы и, наконец, весь цемент был разгружен. К этому времени Толстый проснулся. Машины разъехались. Им досталось шесть мешков. Они забросили их на телегу, рыба захлопнула пасть, ожила, затарахтела, забурлила и отвалила от берега.

Толстый довольно обхаживал мешки на телеге, укладывал их, подвязывал и даже что-то насвистывал. А Коля просто лег на землю и смотрел в небо. Ему очень захотелось упасть прямо в него и он уже даже начал отрываться от земли, но тут его пнул Толстый: «Впрягайся. На Толковище едем». Коля встал и взялся за оглобли. Толстый пошел наваливаться сзади.

– Ну, пошли родимые, – простонал Толстый.

Коля дернул оглобли и потащил. Первую пару шагов было адски тяжело, а потом стало просто трудно. Они тянули, толкали, ругались, хрипели, но двигались вперед. Наконец они нашли оптимальную конфигурацию, как ее определил Толстый: Коля толкал сзади, а Толстый нес оглобли и поворачивал.

Они даже вошли в какое-то подобие ритма, но начался небольшой пригорок и Коля стал пробуксовывать. Ноги скользили по пыли. Телега встала.

Толстый бросил оглобли и суетился вокруг: – Сейчас… Сейчас… Держи родненький… Я камушками сейчас подопру…. – но камней не нашлось. Телега поползла вниз. «Ёбтыть! Ёбтыть! Держать! И еще раз взяли!» засипел Толстый и тоже уперся в задний борт. Послышался стук копыт. «От жешь!» – с ненавистью в голосе хрюкнул он.

«Куда надрываетесь, комрады?» – весело справился Валерчик. Коля попытался оглянуться, но ноги заскользили по сухой пыли. «Держи», – захрипел Толстый. Он уперся в задний борт и надул губы так, что они стали похожи на два вареника. «Ребятки» – зашлепал ими Толстый. – Ну взяли лошадку, бог с ней. Вам нужнее. Но помогите Христа ради. Не одолеем мы сами эту проклятущую горку. Толкните, хреном… богом молю!.