Первый человек на Земле - страница 27

– А вот так. Пущай идут кизяки закуривают. А любви не дам, пока полтораста голов не будет.

– Так ломать же их будет. Злые будут.

– Лучше искать будут. Гони их. Прям щас гони.

– Так ночь же.

– А утром – утро. Гони сказала. Пошла! Ну!

– Да пошла я уж, пошла.

– Забери с собой. Елдаха хороша у него. Но чай не последний. Отправляй его.

Коля услышал сдавленное мычание. Он выглянул из-за угла.

Голый человек распростерся ниц около сидящей на кровати бабы. Необьятная жирная жопа расплылась по кровати. Груди лежали на коленях. Жирные бока спускались складками. Ноги она широко расставила в сторону. Свести их мешали толстые ляжки.

Коля спрятался за угол и понял, что всю жизнь был эстетом. И это уже – перебор.

– Людк, а, Людк?

– Чё?

Люди здесь мы. Ты несгибаемая. Меня хрен сдвинешь. Здесь с тобой только мы достойны любви. Потому что мы её вырвем из любого. За жилы вытянем. С печенью выдернем. С хребтом. Мы, а не эти, членоголовые. Мы достойны любви. Мир на нас держится. На нас! Мы мамонта забьем. Освежуем. И пожарим. Нам пущай все любят. Наша вся любовь. Наша!

Огненный водоворот всосал Колю, протащил и выплюнул обратно. Он отвёл взгляд от хищного прищура бабы и, бочком, пошёл за спины. Хотя и спины те, если разобраться, были не менее опасны чем и сама баба. Коля очень захотел побыстрее уехать отсюда.

Торговля закончилась быстро. Мешки пустели. Их, под конец, забрал тот мужик, что назвал Толстого барыгой.

– Мог бы и подарить… – отдавай пригоршню мелочи, обвинил он Толстого.

– Мог бы и больше дать, – не промолчал тот.

– Приходи вечером, посидим. – наехал на Толстого мужик.

– Ага. Придешь к тебе. Посидишь. Как же. Самогонки то нальешь, наверное, да? А мне потом страдай.

Наконец все разошлись, крышки подземных домов закрылись. Толстый сидел на борту телеги и подбрасывал в руке крепенький мешочек. Он приятно позвякивал и оттягивал ему руку.

«Ну что. Коляша, поехали дальше. – приказал он Коле и махнул рукой, указав направление, а сам завалился в телегу, положил мешочек под голову и заснул. Коля потянул телегу и пошёл.

Солнце сползало к вечеру. Тени вытянулись и сбоку от себя Коля увидел, как огромный, длинноногий гигант, тянет за собой… Тут он задумался, что же такое он тянет, но удар в спину бросил его лицом прямо в пыль.

Коля встал на колени: «Меня уже убивали», – чихая и кашляя напомнил он. «Тем более», – пропыхтел Толстый, – знать дело тебе знакомое». Коля услышал свист и прижался к земле. Раздался деревянный стук и Толстый вскрикнул. Коля прислушивался. В лоб, без предупреждений, врезалось что-то тяжелое. «Ага!», азартно вскрикнул Толстый. «Но мне ничего не надо. Да и нет у меня ничего. Зачем ты?» – удивленно спросил Коля и снова приподнялся.

И тут послышался стук копыт и жизнерадостный голос Валерчика: «Чак-чабак, люди добрые! По што убиваемся?». «Да вот, выставить меня хотел. Еле отбился» – заныл Толстый.

Коля разлепил губы, но услышал ЕЁ смех:.«Ух ты, какая инсталяция! Пади в пыль. Будешь пылевым червем». Коля грохнулся на землю и пополз к ней.

– Чё, Толстый, нормально так комерснул? – уточнил Серенький

– Да шо ты! – жалобно запричитал Толстый. – Какие деньги? Погорельцы же мы все. Я так чисто вожу, чтобы хоть как-то мы тут смогли… Хоть землянку какую к зиме соорудить.

– А выставлял он тебя на что? – потребовал ответа Серенький.

Коля уткнулся головой в ноги, одуряющее пахнувшие черникой. Он прижался щекой к ноге и замер. Ира поставила на него ступню и стала перебирать пальчиками. Коля еле сдержал дрожь.