Петр еще не пробовал содомитского греха, а потому, приказал: – Давай холоп, подставляй царю задницу, я тебе за это рубль серебром жалую. Сашка покорно скинул портки и согнулся, опершись на поваленную березу. Петр тоже сбросил панталоны и, примостившись сзади, занялся содомитством. Сашка, скривившись, терпел: милость царя оказалась несколько болезненной, но и рубль серебром на дороге не валяется.
Закончив дело и получив удовлетворение, Петр сказал: – Действительно, получается навроде девки, только запах другой. Эй, Федька, поди сюда и оботри мне срамное место.
Федор, который наблюдал за всем действом издали из куста орешника, покорно вышел, протер Петру его мужскую плоть и снова удалился под куст.
Петр надел панталоны и довольный тем, что впервые совершил новый грех, дал холопу рубль, добавив: – Вот ты холоп, а обучил царя новому действу, не пожалев задницы. За это будет тебе моя милость. Ты чей будешь холоп? – Я есть Алексашка Меншиков, отец мой конюхом в Кремле числится. Он вольный человек, а потому и я вольный. Только отец мой дерется сильно, когда выпьет вина хлебного и потому я от него утек, а теперь мотаюсь по Москве, и живу, где придется, пользуюсь людской милостью.
А это мой приятель, крестьянский сын Лешка Бровкин, он отстал от отца на ярмарке и не знает дороги домой – вот мы вместе с ним и кусочничаем.
Раз вы вольные люди, то беру я тебя Алексашка и тебя Лешка в свои потешные войска: ты Лешка будешь барабанщиком, а ты Алексашка будешь при мне вроде денщика. Только служить мне добротно – иначе прикажу выпороть и прогнать прочь. На службе получите воинскую выправку, харч и жалование. Как, согласны или нет? – закончил Петр свое предложение отрокам, один из которых только что совершил с царем содомитский грех.
Алексашка, блеснув синими глазами, быстро, не думая, ответил царю: – Конечно, согласны мы на царскую службу, только как к вам теперь обращаться, мы не знаем.
– В войске вас всему обучат: как и к кому обращаться и стрелять, и пикой и шпагой орудовать, и ходить строем, а теперь пошли за мной и никому ни слова об этом грехе на берегу реки – проболтаетесь, запорю до смерти – закончил царь и пошел к своему потешному войску своей прыгающей походкой, а за ним следом Сашка и Алешка, которые из бездомных беглецов вдруг оказались царскими служилыми и все благодаря сообразительности Сашки, оказавшему царю плотскую утеху, пусть и греховную, но вовремя.
Петр прошел в военный городок, где располагались его потешные войска, как называли Петрово воинство приближенные к царю бояре, чтобы не обозлить царевну Софью, но на самом деле эти «потешные» и числом и умением уже давно превратились в настоящее войско, пусть и не имеющего боевого опыта, но вполне готового к защите царя Петра от заговора или дворцового переворота, наподобие опричников, стоявших на защите царя Ивана Четвертого, прозванного в народе «Иваном Грозным».
Петр распорядился насчет новобранцев и ушел во дворец, сопровождаемый Федором, который следовал позади царя и в отдалении, сердито сплевывая на землю при воспоминании о содомитском грехе, только что совершенном царем в его присутствии с неизвестным холопом – судя по всему, большим пройдохой.
Так началась служба Алексашки Меншикова при царе Петре и началась она с большого греха, которому, по писанию, нет прощения и за который Господь наказал города Содом и Гоморру большим огнем, сошедшим с небес и спалившим оба города за необузданные плотские действия жителей – древних ханаан, кровным потомком которых, судя по всему, являлся и царь Петр.
