Так не жарко тут. Подъезд дорогого элитного дома прохладен и чист. Здесь скорее замерзнуть можно, чем зажариться. Нет, видимо, все же трусливая жилка где-то глубоко вибрирует, делая тревожные посылы.
Он вошел в лифт и не выдержал, вытащил телефон из кармана и набрал ненавистный номер.
– Алло! Алло, тебя почти не слышно, – произнесла Илона со свойственной ей насмешливой интонацией. – Ты в лифте, что ли? Тебя почти не слышно.
– Меня не слышно, потому что я молчу, – отозвался он сердито. – И хватит орать.
– Понятно. Чего звонишь? – Она не обиделась. Сразу переключилась на деловую волну. – Да еще из лифта. Что-то срочное?
– Лариса пыталась влезть в мой телефон, – пробубнил он и со вздохом добавил: – Какие-то сны ей снятся нехорошие.
– Слышала про сны.
Илона тихо рассмеялась. И смех ее был таким гадким, таким шуршащим, как шорох змеиной кожи по мелким камушкам. Андрей закатил глаза.
– Твоя работа?
– В каком смысле? – ее смех сделался чуть громче. – Хочешь сказать, что я способствую тому, что она видит кошмары? Ты не в себе, Андрей Васильевич? Или все же лучше тебя называть Николаем? Николаем Васильевичем, а? Так будет честнее. А?
– Сука! – прошипел он.
Представил ее глумливую улыбку, чуть подергивающую ее красивые губы. Увидел, будто она была рядом, будто ехала сейчас с ним в одном лифте – ее пальчик, игриво накручивающий прядку волос. Ощутил жар гладкой кожи ее коленей, которые она невероятно сексуально то разводила, то сводила, демонстрируя крохотный треугольник ажурного белья.
И снова повторил:
– Сука!
– И еще какая, Николай Васильевич. Еще какая! Ой, прости, оговорилась! – Она веселилась, фыркая через слово. – Все же Андрей Васильевич. Все же Андрей. Я помню наш уговор. И не нарушаю его.
– Заткнись, – попросил он вялым голосом.
Шагнул из открывшихся дверей лифта. Прошагал мимо консьержки, тут же учтиво оторвавшей свой зад от продавленного кресла. Едва ее заметил. Едва кивнул. Вышел на улицу, охнул, ахнул и почти бегом кинулся к машине. На улице было самое настоящее пекло. Рубашка тут же прилипла к спине и животу. По ногам, под брюками потек пот. И он даже немного понял своего пасынка, который избавлялся от растительности на ногах, считая это некрасивым и негигиеничным.
Андрей вдавил кнопку на брелоке сигнализации. Влез в открывшуюся машину и едва не расплакался. Сиденье было, как чертова адова сковорода. Одежда тут же пропиталась потом. По лицу, шее текло. Волосы намокли и прилипли к темени и вискам. Хорош он явится на работу. Генеральный директор!
Кондиционер пять минут исправлял ситуацию. Только через пять минут сделалось возможным нормально дышать и вести разговор с опасным собеседником. Илона все это время терпеливо ждала.
– Ты надоумила ее порыться в моем телефоне? – спросил Андрей, отдышавшись под струей ледяного воздуха. – Не отрицай! Знаю, ты! У Ларисы не хватило бы ума и наглости это сделать.
– Слушай сюда, умник, – протянула она таким развязным, таким отвратительно незнакомым голосом, что он тут же вспомнил о дешевых шлюхах. – Мне ни хрена не нужны проблемы. Поэтому я ничего не говорила твоей жене. И не скажу. Мне не надо. Запомни, повторяю по слогам: мне не надо.
– А кому надо?
Андрей нашел взглядом окна Ларисиной квартиры, расположенной на шестом этаже. Большая квартира, нарядная, удобства на каждом шагу. Даже массажер для ног имеется, и машинка для чистки обуви. Как в хорошем отеле. Он, честно, охренел, когда въехал. Сейчас уже привык. Свыкся с мыслью, что так и должно быть в хорошем доме.
