Перед тем как пнуть сапогом дверь нашей комнаты, я взмолился, чтобы Нейтан не заперся там и мне не пришлось будить его или идти досыпать остаток ночи к сопровождавшим нас солдатам. Тем и вовсе пришлось разместиться в зале на первом этаже, где в дневное время накрывали столы и подавали еду. Расположившись на лавках или прямо на полу, каждый из солдат выбрал себе уютный уголок. Так выразился их капитан. Вот ему досталась комната ещё меньше той, где жила девица, но это было лучше, чем ничего. Не стоило вообще брать с собой такую толпу, но, как сказал Нейтан, его отец настоял на сопровождении.
Когда дверь покоев поддалась, я вошёл внутрь и предусмотрительно запер её. Мало ли что. Не очень хотелось стать жертвой разъярённого папаши или мамаши во время крепкого сна.
К моему удивлению, на столе горела свеча. Она стояла в глиняном горшке, служившим вместо подсвечника. Нейтан сидел на стуле, подперев голову кулаком, и всматривался в исписанные листы дневника моего отца. Нахмурившись, я резко направился к другу, намереваясь вырвать у него самую дорогую вещь из моего наследства, но тут он посмотрел на меня.
– Закончил? – сорвалось с его губ.
– Не трогай мои вещи, – недовольно пробубнил я в ответ, замерев на месте.
– Вы мешали спать всему дому. – Захлопнув дневник, Нейтан потянулся.
– Ты преувеличиваешь.
– Скажи это завтра хозяину, он тут по коридору с топором ходил. Благо Дастин отговорил его от бездумных поступков, напомнив, кто соизволил заглянуть к нему.
– Кто такой Дастин? – спросил я.
Скинув с ног сапоги прямо посреди комнаты, я прошёл в соседнюю, где и располагались два подобия кровати. Матрасы были просто никакие, но ничего лучше нам предложить не смогли.
– Капитан Орнин, – пояснил мне Нейтан.
– Его зовут Дастин?
– Тебя правда сейчас это интересует?
– Дастин Орнин, серьёзно? – усмехнулся я.
Как был в штанах и рубашке, не раздеваясь, я упал на кровать, зарывшись лицом в подушку. Глаза закрылись сразу. Через неплотные серые шторы забрезжил рассвет, а значит, спать осталось всего пару часов.
Вот только друг явно решил потрепать мне нервы.
– Ты хоть читал записи своего отца?
Сразу после вопроса мне по голове прилетело тем самым дневником. Выругавшись, я случайно отпихнул его в сторону, из-за чего он с глухим звуком рухнул на пол. Сильнее прижавшись к пропахшей елью подушке, я подсунул под щёку руки и пробубнил невнятный ответ. Сообразив, что сам ничего из сказанного не понял, а друг этого даже и не услышал, я приподнял голову и посмотрел на стоявшего в дверном проёме Нейтана. Суровые черты лица сына герцога лучше любых слов говорили, что он осуждает каждое моё решение, действие, да и сказанное слово, в том числе, но вот вслух никогда об этом не заикнётся. За что я мысленно сказал ему спасибо.
– Давай обсудим это завтра.
– Завтра уже наступило, и мы обсудим это сейчас.
– Тебе бабу надо, ты слишком напряжён, – недовольно буркнул я, повернувшись на спину и уставившись в деревянные доски на потолке.
– Со своим напряжением я справлюсь сам. Но поскольку сегодня мы подъедем к крепости, вопрос стоит в том, сдержишь ли ты своё. – Обойдя мою кровать, Нейтан нагнулся и поднял дневник с пола. Присев, друг открыл его и принялся перелистывать страницы, словно разыскивая что-то конкретное.
– Я своё только что сбросил.
– Хесс, меня не волнует, будешь ли ты делать непристойные предложения придворным дамам, главное, чтобы ты не делал их самому барону.
