«А силён этот дворянин! Думал, раньше упадёт от усталости, но нет, минут семь простоял», – размышлял, смотря, как энц, шатаясь, идёт прочь из комнаты. Последовал за ним. Не спрашивая разрешения, присел на свободное кресло.
– Ты потомок дворян?
Вопрос задан с подвохом, что отвечать? «Нет» или «да»? В каждом ответе есть свои плюсы и минусы.
– Ладно, не отвечай, – ухмыльнулся молодой энц. Он уже пришёл в себя, отдышался и теперь выглядел не словно выжитый лимон, а скорее напоминал потрёпанную курицу.
Дверь распахнулась. Я не успел заметить, кто заглянул, но услышал девичий вскрик и дверь тут же захлопнулась.
– С оружием так же обращаешься? – не унимался энц. Его прорвало на разговоры.
– Хуже, – не соврал, ответил честно.
– Ладно. Я выполню твою просьбу и дам рекомендации, чтобы ты поступил в гвардию, хоть и не знаю, зачем тебе это надо. Если хочешь, останься при мне. Я найду тебе замену. Будешь обучать меня и моих людей.
– Благодарю, но тот, кто пойдёт вместо меня не воспримет с радостью такую весть. И… слово дворянина нерушимо.
– Точно, дворянин! Ты прав. Если я отправлю вместо тебя другого, то нарушу слово чести. Конечно, эта малость мне позволительна, но крупинка к крупинке и песок разрушит маховик порядка.
В комнату принесли тёплой воды и полотенец. Накрыли стол. Я хотел откланяться, но молодой энц не отпускал меня. Он говорил и говорил, изливая свою душу, словно равному.
Наступило утро.
– Возьми, Валео из рода…
– Миронов, – ответил на автомате, захмелев от пряного вина.
– МиронХов, МиЕрановХ… – покатав на языке трудно произносимое имя, энц изрёк, – м-да, издалека ты… Мирони! Валео Мирони. Так будет привычнее.
Осталось только кивнуть.
– Это, – энц что-то дописав, протянул мне конверт, – мои рекомендации для зачисления в гвардию. Года три, наверно, среди призывников из наших мест не было гвардейцев, но думаю, ты пройдёшь испытания, а теперь, ступай.
Челядь только просыпалась. По дороге встречал заинтересованные, но брошенные мимолётно взгляды. Над местом, где разбили лагерь, дымкой стелился лёгкий туман.
– Вернулся! – услыхал подошедшего Михрона, – я тут жду его, волнуюсь. Отбывать уже надо, а его всё нет и нет!!!
Присмотревшись, удивился, что лагерь собран, повозки стоят запряжёнными, а я не сразу обратил внимание.
– Так получилось.
– Садись в мою повозку, расскажешь, что так долго, – произнёс Михрон, а сам отдал приказ, – выступаем!
– А мои вещи?
– Собрали. Не суетись. И так опаздываем. Тебя только ждали. Гонец от энца прибегал, приказал ждать.
Я уселся в повозку, увидел там свою котомку и от сердца отлегло. Не хотелось остаться совсем без имущества…
– Значит, энц сдержал своё слово и дал рекомендации в гвардию? – после моего короткого рассказа, в котором я не упомяну дуэль с дворянином, ослабился Михрон.
– Да. Другого и не могло быть, он же дворянин и его слово твёрдо.
– Это-то понятно, но почему так долго?
– Я уже отвечал, что разговаривали всю ночь. Он спрашивал, как живут в Роднасе, каков урожай, не голодают ли, по силам ли налоги…
– Да-а, слышал я уже это. Не повторяйся. Но не похоже на нашего энца. Он, считай, только о развлечениях и думает. То женщины, то бои, да дуэли. Ладно, вижу, спишь на ходу. Давай, ложись. Ехать ещё долго. Отдохни.
Сон не шёл, хотя устал изрядно. Провести за вечер четыре боя с разными соперниками, да ещё с хорошо подготовленными – это вам не фунт изюма скушать. Во всём произошедшем меня смущало только одно, почему молодой энц отказался от боя с оружием. Испугался? Так я рапиру в руках ни разу не держал. Или хотел проверить себя в кулачном бою и понадеялся на право первого удара…
