Первый учебник Таро. На основе колоды Райдера – Уэйта - страница 3

– Реальная, смотри, корова! Она че думает, ее не видно, что ли, снизу? Вот, видишь, тут все голые ходят, тут всем плевать…

Плевать, конечно, девочки, родные, мне всегда на все плевать. На берегу, то есть дома, у меня остались дети и куча работы. Мне важно отдохнуть и к понедельнику вернуться в тонусе.

Блондинка наконец сняла свою тряпицу, и вся немногочисленная публика застыла. Не знаю, когда ее избили, но фиолетовые подтеки на бедрах и спине выглядели страшно. Это было уже не смешно, и сразу напрашивался вопрос: кто ее так жутко избил? Подружка осторожно размазывала крем по плечам Блондинки и ругалась:

– Маньяк! Скотина! Тварь поганая! Урод больной! Фашист! Таких в гестапо брали…

Блондинка неожиданно звонко и весело рассмеялась, вероятно, это был нервный смешок.

– Подарочек! На годовщину свадьбы! Я, говорит, хочу тебе подарок сделать, на годовщину… Слава Богу, лифтерша услышала…

Чужая жесть не входила в мои планы, я не просила никого вещать на весь отель о своих бедах. Мы с мужем вырвались с работы специально на пять дней, чтобы расслабить спину после офиса, и все эти пять дней я собиралась только плавать.

Черногорские пляжи очень удобны, буйки натянуты в сотне метров от берега, и если отойти от буйков еще немного, то плаваешь почти в открытом море, в чистой темно-синей воде, но буйки висят рядом, и это успокаивает. А самое приятное, что берег весь порезан скалами на небольшие бухты, пляж тянется от утеса до утеса на километр или два, поэтому расстояние измерять тоже очень удобно. Обычно мы за утро проплываем по две бухты, туда-сюда, четыре километра сплавали – и с чистой совестью идем пить виски. В смысле, черногорское вино, конечно, я оговорилась. Какой еще виски? На завтрак мы обычно пьем вино.

Спасатели не напрягают никого свистками, их лодочки болтаются пустые, в маленьких поселках не паркуются яхты, не гоняют по воде мотоциклы, это только в Будве у причалов толкучка, а в соседних деревушках тишина. Козырек бейсболки спасает от яркого солнца, я зависаю в воде и смотрю на маленькую лодочку, обычную зеленую шаланду, которая притормозила напротив небольшого синего катера, рыбаки что-то кричат друг другу, прикрывая глаза от солнца… Вот ради этой зеленой шаланды и золотого утеса я сюда приезжаю, случайные знакомства с ненормальными бабами мне не нужны.

И вообще… Тема домашнего насилия меня, увы, увы! совсем не интересует. Вы можете меня ругать, но я вам повторю – лично меня это никак не касается, сто лет прошло с тех пор, как я уволилась из своей последней газеты, и с тех пор не пускаю в свою жизнь посторонние извращения. Поэтому когда история случайной соседки свалилась мне на голову, я разозлилась. Брюнетку, эту ее говорливую подругу, мне хотелось сто раз придушить полотенцем, когда она вываливала на всеобщее обозрение страдания побитой красавицы. Я вам потом объясню, при каких обстоятельствах она мне все рассказала, сейчас некогда, а то мы потеряем нить.

Блондинку избил муж, в лифте, по пути в риелторскую контору, где они собирались оформить покупку квартиры. Целый год в браке она прожила с этим садистом, мама дорогая… И еще годик встречались. Правда, она не считала его садистом, у них такие инциденты назывались «что-то на него нашло», но я его тут буду называть Садист, чтобы нам проще было ориентироваться в этой совершенно бестолковой истории.

Блондинка познакомилась с Садистом в ресторане, она работала в приличном ресторане администратором. Украшать заведение была ее обязанность, поэтому она всегда была красивая. Как яркая птичка на жердочке, она стояла за конторкой у входа, в элегантном костюмчике, накрашенная, причесанная. Садист пришел обедать, она его проводила за столик, и с первого взгляда он ей не понравился. Не понравился! Она сама так сказала. Коренастый коротышка, руки граблями, и в итальянском пиджаке он выглядел как грузчик, хотя, конечно, это был холеный грузчик, с кучей денег. «Если бы не ребенок. – Блондинка постоянно это повторяла. – Если бы не дочка, я бы с ним не связалась. Ребенок растет, я ей дать ничего не могу…» И все в этом духе. Вранье!