Труба весила около двадцати килограммов, часто выпадала из рук, отбивая ступни. Но ребята не сдавались, и под прикрытием вечерних сумерек дотащили трубу до тропинки, ведущей к штабу. Отдохнув ночью и набравшись сил, операция продолжилась с самого утра. Первое серьезное препятствие, которое надо преодолеть, был ручей. Перенести трубу по поваленному дереву, не представлялось возможным. Тимур и Илья разделись по пояс, и смогли переправить трубу на противоположный берег вплавь.
Самое тяжелое их ждало впереди. Поднимать тяжелую трубу вверх по склону горы было сложно: труба все время норовила выскользнуть из рук и вернуться вниз. Им мешали деревья и кусты, ноги соскальзывали вниз, комары и жуки лезли в глаза, уши и нос. Ребята не сдавались. Потратив на подъем почти два часа, с небольшими передышками, трубу доставили к «Нострадамусу». Друзья радостно развалились на лежанках, празднуя свою маленькую победу.
– Ну что, продолжим? – спросил друзей Илья через пять минут.
– Куда будем крепить пушку? – поинтересовался Сережка.
– Об этом надо спросить специалиста по вооружениям, – со знанием дела предложил Илья.
– Чтобы эффективно использовать мощь лазерной пушки, ее надо установить, как можно выше, – авторитетно ответил Тимур.
– У меня сегодня нет сил ее поднимать, – Сережка безвольно опустился на лежанку.
– Не ныть. Отставить разброд и шатания. Всем слушаться командира, – строго приказал Илья.
– Слушаюсь, слушаюсь. Чего тебе командир? – устало поднялся на ноги Сережка.
– Мое решение такое: если оружейник сказал, что самое лучшее место для пушки на крыше, будем устанавливать на крыше. Кроме всего прочего, мне такое решение кажется вполне целесообразным.
Сказано – сделано. Ребята, используя валявшиеся рядом чурбачки, кое-как подняли трубу на крышу. Наверх залез Илья, принимал трубу и координировал общие усилия. Сторожка скрипела, шаталась, но держалась. Потом трубу надо было укрепить, и наверх, взяв куски какой-то проволоки, полез Сережка.
Уже наверху, Сережка как-то неловко подскользнулся и упал. В этот момент сторожка последний раз скрипнула и, скручиваясь по часовой стрелке, сначала медленно, а потом стремительно развалилаь. Для Тимура время замедлилось, он почему-то нелепо уставился на рушащиеся стены и смотрел на происходящее как в замедленной съемке:
Вот угловой столб трескается посредине, открывая миру белую и чистую древесину, затем прямо на него летит лист железа, потом по все стороны летит легкая и сухая трава с крыши. С криком и расправив руки в разные стороны, пролетает Илья. Прямо в лицо Тимуру летит асбоцементная труба, и ударяет вскользь по щеке. Сережка рукой цепляется за трубу, и она начинает вращение, подобное пропеллеру вертолета. Прямо в грудь Тимуру летит балка из-под крыши и сбивает его с ног. Тимур это видит, но поделать ничего не может. Он падает на спину, и его накрывают обломки крыши – листы железа, деревяшки и прошлогодняя листва, застрявшая в стенках сторожки. Тимур закрывает глаза, с мыслью надо хоть что-то сделать, ударяется затылком о землю. Он теряет сознание.
Когда Тимур вновь открыл глаза, то увидел лицо Сережки, который тряс его, приговаривая:
– Тимурчик, ну пожалуйста, не умирай!!!
– Не называй меня так, – прошу тебя чуть слышно произнес Тимур.
– Ой, наконец-то. Я думал, что ты умер, – обрадовался Сережка, – почему тебя так не называть?
