В огромном зале воцарилась тишина, все напрягали слух в ожидании ответа.
– Но, лорд-камергер, – захрипел Фуйл, и его голос почти заглушило шуршание страницы, перевернутой одним из писцов, – наши оборонные сооружения в очень плохом состоянии. У нас не хватает солдат, чтобы надлежащим образом их содержать. И император знает об этом… Я прошу вас… – прошептал он еле слышно, потом разразился новым приступом кашля и рухнул на свое сиденье, сопровождаемый легкими смешками делегации Инглии.
Хофф нахмурился еще сильнее.
– Насколько я понимаю, оборонные укрепления должны содержаться в исправности на деньги, собираемые на местах, а также выручаемые с торговых пошлин достопочтенной гильдии торговцев пряностями. На протяжении последних семи лет эта гильдия работает в Дагоске по эксклюзивной и весьма выгодной лицензии. И если при таких условиях нельзя найти средства даже для того, чтобы отремонтировать стены… – Он окинул собрание мрачным взглядом. – Возможно, настало время предложить лицензию другим.
С галереи для публики послышался ропот.
– Так или иначе, корона сейчас не в состоянии позволить себе дополнительное расходы!
Недовольные свистки представителей Дагоски, одобрительные крики представителей Инглии.
– Теперь об особой ситуации в Инглии! – прогремел лорд-камергер, поворачиваясь в сторону Мида. – Полагаю, в скором времени мы услышим хорошие новости, и вы передадите их вашему отцу лорд-губернатору.
Волна возбужденного шепота поднялась к позолоченному куполу зала. Молодой красавец казался приятно удивленным, и это было вполне понятно: очень редкий случай – услышать на открытом совете хорошие новости. Или хоть какие-то новости.
Фуйл снова справился с кашлем и собрался что-то сказать, но был прерван тяжелыми ударами в огромную дверь, расположенную позади высокого стола. Все лорды подняли головы – удивленно и настороженно. Лорд-камергер улыбнулся с видом фокусника, проделавшего сложный трюк, и сделал знак охране. Тяжелые железные засовы были отодвинуты, и массивные инкрустированные двери медленно, со скрипом растворились.
Восемь рыцарей-телохранителей в блистающей броне, в великолепных пурпурных плащах с изображением золотого солнца на спине, скрыв лица под высокими отполированными шлемами, гулко прогрохотали по ступеням вниз и заняли места по обе стороны высокого стола. За ними по пятам шли четверо трубачей, которые проворно выступили вперед, поднесли к губам сияющие горны и разразились оглушительными фанфарами. Джезаль стиснул застучавшие зубы и прищурил глаза, выжидая, пока уляжется звонкое эхо. Лорд-камергер гневно обернулся к оповестителю, глядевшему на новоприбывших с открытым ртом.
– Ну? – прошипел Хофф.
Оповеститель очнулся:
– Э‐э… ну разумеется! Господа и дамы, мне выпала великая честь представить вам… – Он замолчал, набирая полную грудь воздуха. – Его императорское высочество, короля Инглии, Старикланда и Срединных земель, протектора Вестпорта и Дагоски, его августейшее величество Гуслава Пятого, верховного короля Союза!
В зале послышался шорох: каждый из присутствующих сполз со своего сиденья, опустившись на одно колено.
В двери медленно вплыл королевский паланкин, который несли на плечах еще шестеро безликих рыцарей. Сам король восседал наверху в золоченом кресле, обложенный пышными подушками. Он слегка покачивался из стороны в сторону и озирался вокруг. Выражение его лица было озадаченное, как у человека, уснувшего пьяным и проснувшегося в незнакомой комнате.
