Он вздохнул, наклонился и поднял пёсика на руки.
– Я тебе порычу, – цыкнул он, поудобнее перехватывая непривычную ношу. – Так быстрее будет. Ты с этими лапами по лестнице до лета будешь подниматься!
Зверь ещё немного поворчал, но притих. Эрик быстрым шагом направился к кабинету, стараясь сосредоточиться на том, что в руках у него собака, а то, что оная минуту назад была голым мужиком, совершенно не важно.
Идиотская ситуация.
***
Тявкающая, скулящая и подвывающая свора пронеслась по коридору, запуталась в ногах стоящего у кабинета охранника и с упоением принялась скакать вокруг него. Свалить такого громилу маленьким собачкам было не под силу, но от них требовалось всего лишь создать побольше шума – а уж с этим они справлялись без труда.
Договориться с питомцами принцессы удалось на удивление легко. Более крупные псы, возможно, устроили бы за место вожака драку, но эти хрупкие тварюшки были достаточно трусливыми – или здравомыслящими? – чтобы без боя подчиниться опасному чужаку. Объяснить им задачу оказалось несложно, да и говорить-то не потребовалось, всего лишь первым ринуться в нужную сторону с заполошным лаем, вымещая заодно досаду на осведомлённость Эрика и собственное глупое поведение.
Растерялся, занервничал… Оборотень, чтоб его, гроза мышей, страх тараканов. Он-то надеялся произвести на капитана более выгодное впечатление. А теперь даже успешно выполненное задание вряд ли поправит дело.
Но это не значит, что его не нужно выполнять.
Бьорн затолкал подальше человеческие мысли и связанные с ними проблемы и передал контроль собачьим инстинктам. Все лают – и ты лай, да погромче, даже рыкнуть можно, чтоб прежний вожак маленькой стаи не думал отлынивать от дела. Ага, вот уже слышно подкрепление – Хелен притворяется беспомощной старухой, не уследившей за «деточками», охает, причитает, пытается подманить беглецов, но те лишь громче лают…
– Да что тут творится?!
Собачки на миг притихли, но тут же, повинуясь неслышному людям приказу, переключились на новую жертву. Охранник и старуха, перекрикивая друг друга, попытались объяснить вышедшему на шум хозяину суть проблемы – услышав громкие голоса, пёсики утроили усилия, а самый мелкий до того разнервничался, что гном едва успел шарахнуться от расползающейся по полу лужицы.
– Да что творит эта шавка?! Это мои новые сапоги!
– Хозяин, моя не знать, моя стоять как велено…
– Ох, добрый господин, не сердись, не сердись, пёсик просто испугался, иди сюда, мой хороший, иди, все идите…
Бьорн выждал момент, когда на него никто не смотрел, и юркнул в приоткрытую дверь кабинета. В камине едва тлели угли, единственная свеча озаряла дрожащим сиянием хозяйский стол и стоящее на нём зеркало. В углах сгущались тени, а на полу было наставлено и набросано столько всякой всячины, что маленький пёсик без труда нашёл удобное укрытие между стеной, книжным шкафом и старым шлемом с пучком линялых перьев. Осталось дождаться возвращения хозяина.
– Ага, – донёсся сверху чей-то голос – такой тихий, что уловить его могли лишь чуткие собачьи уши. – Я гляжу, старая карга вняла моему предупреждению? Приятно, когда люди прислушиваются к твоим советам.
Бьорн задрал голову, принюхался, разглядел в складках шторы летучую мышь и беззвучно оскалился.
– Вы посмотрите, какая страшная собака! – восхитились сверху. – Ну давай, гавкни на меня погромче, и пусть тот рыжий вышвырнет тебя в коридор. Нет? Тогда будь добр, перестань демонстрировать здоровье своей челюсти – мои клыки при виде твоих начинают ныть сильнее, чисто из зависти.
