Обречённый выдох сорвался с губ. Получилось слишком шумно – монстр перевёл взгляд с моих глаз на губы, но тут же вернул обратно.
Здравый смысл кричал, что нужно бежать. Немедленно. Прочь из проклятого дома. Но здравый смысл не прибавит сольдов в моих карманах. А без них я – никто.
Я старалась не думать о том, что скажет Логан, когда узнает, во что я вляпалась. В конце концов, я здесь только потому, что он исчез.
– Держи свои клыки подальше от меня.
– Калеб, контракт уже подписан, – подала голос его мать.
Она сидела так ровно, что у меня бы уже спина треснула. Но она держалась уверенно. Глаза были опущены в чашку – будто разговор её не касался.
– Плевать.
– Его подписали Верховные служители. Ты знаешь.
– Подпишут новый.
– Калеб, – в голосе женщины проскользнули стальные нотки. – Ты играешь с огнём. Если хочешь помочь девушке, ей придётся поверить тебе на слово. Никто не станет переписывать контракт.
– Ты поверишь мне на слово? – спросил клыкастый, обращаясь ко мне.
– А чего стоит твоё слово… Калеб Морвель? – я намеренно сделала ударение на впервые произнесённое имя.
– Я покажу тебе, что значит моё слово. Будь готова через полчаса, – сказал он, как отрезал, и развернулся, чтобы уйти.
– Каяне нужно набираться сил! – запротестовал отец, но монстр в обличии человека не слушал.
Я непонимающе захлопала глазами, уставившись в его спину, скрывающуюся за углом. Мать клыкастого вскочила с места и побежала за ним. Она что-то говорила, но её слова терялись где-то в глубине дома.
– Отправь мои вещи сюда, – отмерев от ступора, я повернулась к папе.
Отец стоял посреди гостиной с опущенной головой. А меня пожирал стыд.
Он не виноват в случившемся. Кто угодно – только не он. Каждый родитель желает лучшего для своего ребёнка. Мой не был исключением.
Как можно винить его, когда все вокруг только и твердят, что это «великая честь» – быть избранницей Богов?
Вот только никто не уточнял, в чём именно заключается эта пресловутая честь. Никто не объяснил, что значит быть избранной. Все говорили о метке, о чудесном Божественном замысле. Но если весь этот замысел сводится к тому, чтобы кормить монстра, то у нас какие-то… неправильные Боги.
Мне хотелось извиниться. Просто дотронуться до него рукой. Обнять.
Но я не смогла. Лишь молча вложила в его ладони куртку.
Стыдливо опустила взгляд и поднялась по лестнице – в ту самую комнату, где очнулась.
По пути меня перехватила сотрудница. Она подошла сзади и обратилась так резко, что я вздрогнула от её голоса.
– Мисс Деваль! Прошу идти за мной, я отведу вас в комнату, – отчеканила она и оглядела меня с головы до ног с лёгкой надменностью.
Крошки веснушек рассыпались по её лицу, не скрываясь даже под слоем тонального крема. Тёмные волосы затянуты в тугой пучок, а волосы покрыты слоем поблескивающего геля, чтобы ни один волос не выбивался. На вид ей около тридцати, но кажется, что она намеренно старит себя строгим макияжем и брючным костюмом.
Я взглянула в сторону комнаты, в которой я очнулась, но девушка заговорила вновь:
– Это гостевая комната, переоборудованная в палату. Если вам необходима медицинская помощь, я позову доктора, – голосом робота из фильмов, монотонно сказала она и выгнула бровь, ожидая ответа.
– Нет. Мне не нужна помощь.
Очевидно, таблетка, которую дала доктор – начала действовать. Я чувствовала себя почти нормально, относительного моего состояния в последнее время. По-хорошему проваляться в кровати, как можно дольше, но я не могу позволить себе такую слабость.
