Вслед за ними ползут огромные, длинные змеи, способные убить и собаку и оленя. У змей маленькая голова, острая, с носом, покрытом чешуей, словно откованной из металла. Змея бьет носом, потом поедает жертву. Я добавил запах крови и азарта, когда дух охоты затмевает все остальные инстинкты. Вспомнил и мысленно увидел птиц, больших, вертких, парящих над миром, которые охотятся на змея, ловко выискивая их среди черной листвы. И все возвращается на круги свои…
Я вспомнил все это. Перемешал в памяти, сплетая нити мира дождей и мира лесов и пустыни. Позволил сплестись нитям, так же разрешая смешаться существам, соединив их по силе их, по весу и инстинктам…
Посох дрогнул и упал, задев меня по руке вскользь. Все. Я хлопнул ладонями, разметав ненужные нити других дорог, соединил получившийся свет из нескольких отобранных нитей, и сложил в клубок, ровно, виток к витку, внимательно запомнив цвет и запахи. Потом я встал, осторожно повертел светящийся клубок, проверяя, чтобы нити были ровными, и толкнул его вперед, перед собой, в открывшийся портал. Клубок мягко покатился вперед, покачиваясь и распуская ленту, ложащуюся под моими ногами. Подхватив посох, я шагнул в портал, идя ровно по нити, которая извивалась, расплетаясь, но оставалась такой же ровной и упругой.
И, когда впереди, перед самым выходом, портал мягко замерцал, обозначая конец дороги, я перехватил посох поудобнее, глубоко вздохнул. И шагнул вперед, закрыв глаза.
Ноги нащупали мягкую землю,. В следующий момент на лицо упали капли дождя… Открыв глаза, я засмеялся. Мримо будет рад…
Высоченные горы, скалистые и поросшие редким лесом. Несколько бурных рек, сплетающихся руслами, потом опять разбегаются. И тучи! Тучи, набегающие на горы. Я тронул каплю дождя на руке, растер ее пальцами и понюхал. Дождь как дождь, как и везде… Только цвет капли другой, желтоватый, с красным отливом.
Небольшой утес, на котором я стоял, нависал прямо на быстрой речушкой, мутно-желтой, текущей куда-то наверх, вместо того, чтобы по законам природы течь вниз. Взбиралась на небольшой холм, и терялась за деревьями, густо поросшими черными, с легким матовым отливом, листьями. Ну да ладно.
Я спустился по крупным валунам, еле удерживаясь на скользких уступах, мокрых от дождя. Опустился на корточки возле воды, зачерпнул немного и выпил. Чистая и вкусная. И ни одной рыбины. Ни ящериц, ни птиц… Было тихо, лишь шуршание листьев, которые неторопливо сек мелкий дождь, да шум речки.
Но я ошибся, когда на мелком плёсе, неподалеку от того места, где я сидел, заметил маленькие всплески на поверхности воды. Нет, это не дождь, который немного успокоился. Подойдя ближе, я обрадовался, когда увидел плещущихся мальков…
Вытащив из котомки тонкую ткань с крепкими шнурками, завязанными по четырем углам, я осторожно опустил ее в воду, и прижал мелким камешком посередине. Удерживая за шнурки, бросил немного хлеба над тканью, наблюдая, как ринулись мальки к разбухающему мякишу, жадно расхватывая крошки. И дернул ткань наверх, успев подхватить несколько мальков. Выволок на берег и внимательно осмотрел одного из мальков. Маленький лопатообразный хвостик, шесть лапок, маленькие глаза, расположенные не по бокам головы, а на лбу, и зачатки зубов. Отлично… Надо только дать немного времени, чтобы выросли.
Я отпустил бьющихся мальков обратно и вытер руки. Еще немного, и этот мир будет пышным и живым. Жаль, что нет никаких ядовитых существ. Давненько ядами не баловал себя…
