Ближе к вечеру. Комната в одноэтажном домике. Дверь запертá. На кровати сидит Ы и читает книгу. Больше в комнате никого нет. Жарко. В раскрытое окно заглядывает Рыжий Лавруха.
Лавруха: Привет.
Ы: Привет.
Лавруха: Почему ты не на танцах?
Ы: Неохота. <Продолжает читать.>
Лавруха: Что, комплексы?
Ы <отрываясь от книги>: Ого, какие слова мы знаем.
Лавруха: Что ты читаешь?
Ы: Моэма. Женька дала. <По странному стечению обстоятельств рассказ, который читает Ы, называется «Рыжий» – один из самых пронзительных рассказов сборника.>
Лавруха: Пойдем на танцы! Что ты сидишь?
Ы: Не хочу.
Лавруха: Почему?
Ы: Книжка интересная. И вообще я не люблю танцы.
<Лавруха влезает через окно в комнату.>
Ы <насмешливо>: Какая неожиданность!
Лавруха <с застенчивой наглостью>: Я сам для себя неожиданность.
Ы <погружаясь снова в книгу, автоматически>:
Детская неожиданность.
<Лавруха опешивает, на минуту замирает, потом произносит>
Лавруха: Одна тоже так говорила, а потом на коленях приползла.
<Ы молча продолжает читать.>
<Лавруха уходит через окно, как и пришёл.>
Ы <Б-гу>: Милый Лавруха. Приползу разве в иной какой-нибудь жизни. Потому что ты, как и многие наши мальчики, давно умер.
Женька: Ой девчонки, серёжки пропали! Лежали вот здесь, на тумбочке.
Людка Малышка: Да, я их видела, когда мы уходили.
Женька: Сюда кто-нибудь заходил без нас?
Ы: По-моему, здесь оставался Алик Ростиванов. Вот он как раз идёт.
Женька:Алик! <Алик входит.>
Женька:Алик, ты только не подумай чего. Но здесь лежали мои серёжки… Я не могу их найти. Ы видела, что ты выходил последним.
<Ростиванов – он чеченец – неожиданно для Ы, наступая на неё>
Алик: Да чтоб у меня рука отсохла, если я когда-нибудь что-то чужое взял! Да чтоб мой отец, моя мать…
<Входит в раж. Вытаскивает из кармана перочинный ножик, раскрывает его и нервно им поигрывает. Полуслучайно ранит палец на правой руке Ы. Капает кровь, всё сильнее и сильнее.>
Нелька: Ты что, Алик! Ы, я сейчас перевяжу. <Хватает зелёнку, замазывает ранку и перебинтовывает палец. Сквозь бинт проступает кровь.>
Ростиванов: Извини, я случайно, я не хотел <поспешно уходит>.
<Входит Юрка Шишкин, здоровенный бугаина, подавальщик и забиральщик на сортировке ящиков с яблоками.>
Шишкин: Что за шум?
Людка: Да вот Алик порезал Ы палец за то, что она сказала, будто он оставался в комнате последним.
Нелька: А у Женьки пропали серёжки с тумбочки.
Шишкин <подходя к Ы, глядя на палец: сквозь бинт просачивается и капает кровь>: Что, набить ему морду?
Ы: Не надо. Он не нарочно. Он извинился. И я не знала, что он кавказец.
Шишкин: Ну, как хочешь. А то могу и набить… Говорят, у тебя вчера был день рождения?
Ы <кивает>: Угу.
Шишкин: А сколько же тебе лет исполнилось?
Ы: <смотрит на палец, кровь продолжает капать>: Восемнадцать.
Шишкин: Совсем большая девочка. А что же меня не позвали?
Женька: Да мы ничего особенного и не устраивали. Так, бутылка «Бычьей крови» на всех и печенье со сгущёнкой.
Шишкин: Вот дурные! Алик же с Лаврухой на виноделке работают.
Женька: Спасибо, Юрка. Проехали.
<Обращаясь к Ы>: Да забудь ты про этот палец. Нелька, давай свежий бинт! <Нелька меняет бинт, кровь уже остановилась.>
