Пещера - страница 20

Маша села рядом с ней, оперлась спиной о каменную стену.

– Теперь смотри, – разрешила старуха, кивнув на пламя, – И всё будет твое.

Огонь медленно, не неуклонно стал уменьшаться. Маша не сразу это заметила. В зале сгущалась тьма. Маша испуганно взглянула на Хозяйку – вдруг пламя погаснет совсем? Старуха уже не сидела, а лежала рядом с ней, мертвая птица, иссохшее тело.

Теперь делом новой Хозяйки было – смотреть на огонь, кормить его своей душой. Скоро она забудет всё, что было в ее жизни, всех, кто был ей дорог. И потекут годы – до того часа, как в пещеру войдет другая женщина. Молодая. И скажет:

– Я пришла тебя сменить…

Но пока Хозяйка еще помнила….

Маша увидела сына. Там, на земле, была ночь, и сын спал. Но она могла говорить с ним – в его сне.

Она видела, как белый огонь охватывает его. Но это не было жертвенное пламя, но напротив – исцеление. Все, что было изломано, искорежено в его теле, сейчас расправлялось, оживало, наливалось силой.

– Куда ты ушла? – спросил Антон.

Так горестно мог бы ребенок спрашивать мать, которая умерла. На кого ты меня бросила?

– Все хорошо, – сказала она, – И ты, и я – мы будем жить долго. И мы встретимся. Но там, где я сейчас, я нужна больше, чем тебе. Поверь… Спи…

И вот уже не было у нее перед глазами Антона, но в свете пламени она увидела Женьку. Он вздохнул радостно и облегченно – точно давным-давно ждал ее, и она, наконец, пришла.

– Ты тоже сейчас исчезнешь? – спросила она.

– Нет, я буду с тобой. Всегда, когда ты посмотришь на пламя…

– Что-то мне это напоминает, – она задумалась, – Фильм «Привидение». Белый свет…

Теперь она уже забывала всё. Забывала стремительно. Все долги были отданы, и даже, как ее звали – она скоро не будет знать. Но рядом с ней был тот, кого она любила. Чувство это осталось, нет, оно стало сильнее. И оно было спокойным, как это не обжигающее, ласковое пламя. Они – она и он – больше не расстанутся в той вечности, которая их ждет.

Время тоже переставало иметь значение. Пролетели ли часы, месяцы, или годы…Но знала она, что свой век, который она проведет возле этого пламени, не будет бесцельным. Скоро сюда придет уничтоженная горем душа, и здесь обретет силу жить…

Там, в конце этого бесконечного коридора зима пришла на смену осени. На поляне, на снегу, были только птичьи следы. Но настает день, когда протянется ко входу в пещеру свежая цепочка следов, и кто-то перешагнет порог.

**

Когда Майя вышла из леса, она встретила рыбаков, направлявшихся к реке.

– Куда так далеко одна ходила? – удивился один из них, – А если бы кабаны? Я вчера видел парочку.

– Да я уже никого не боюсь, – сказала Майя.

– Вот кабан тебе покажет, какой он добрый….

Анастасия Николаевна стояла у калитки и смотрела на дорогу. Лицо ее было серым, как та самая придорожная пыль.

– Бабушка! – издали крикнула Майя, – Всё хорошо! Иди домой. Я тебе сейчас накапаю твои капли. Ты совсем никакая…Прости меня!

Они крепко обнялись и так стояли без слов, чуть покачиваясь. Майя почувствовала, как промокает блузка у нее на груди от бабушкиных слез.

– Это все выдумки. – быстро заговорила девушка, – Выдумки и бред. Там ничего нет, в этой пещере. И мне ничего не грозило. И еще я сегодня поеду к Антону, потому что он жив.

Бабушка всплеснула руками:

– Откуда ты знаешь?

– Встретила его маму, она мне все рассказала, – Майя говорила, будто это было самое обычно дело, – Дашь мне денег на дорогу, ладно? Если я не достану билетов на сегодняшний поезд, то поеду автостопом, вот и все. Или пойду пешком. Или полечу.