Иногда Иштен спрашивал у Марии, как идут дела в деревне и почему никто не приходит его навещать. События, которые предшествовали болезни священника, растворились в мутном сознании, а Мария, сообразив, решила не напоминать Иштену о происшествии. На все вопросы девушка отвечала уклончиво, что-то вроде: все жители заняты по хозяйству или передавала вымышленные пожелания выздоровления. Иштен после этих слов всегда становился бодрым, и с двойным усердием диктовал Марии свои мысли, при этом обязательно добавлял, что если не к этой воскресной проповеди, то точно к следующей обязательно поправиться.
В самой же деревне произошёл раскол на два лагеря. После того, как почти все жители Еружалема стали свидетелями сцены избиения Изуша, между семьями начались многочисленные споры о профессиональной пригодности Иштена. Большинство семей настаивало на том, что нужно писать духовенству в столицу, дабы им прислали нового пастора, а Иштена предлагали ставить в покое. Особо радикальные противники нынешнего священника, среди которых была мать Изуша, предлагала наказать Иштена, устроив самосуд, но её сторону принимали немногие. Про проделки Изуша знали многие. Были, хоть и в меньшинстве сторонники Иштена. К ним, в первую очередь, относилась семья Марии и они хотели, чтобы пастора оставили в покое. Более того, сторонники Иштена приходили в негодование, когда остальные семьи не верили рассказам Марии о Изуше.
Апогей противостояния произошёл, когда Мария пришла в деревню спустя несколько дней после происшествия за продуктами: к ней подошёл хранитель закона Еружалема по имени Понтий, и начал задавать странные вопросы. Не стесняясь, со всей полицейской простотой он спрашивал о том, насилии со стороны Иштена. Так, как деликатность у полицейского отсутствовала с рождения, Мария глубоко возмутилась действиями законника и пожаловалась родителям. Назревал ещё один скандал. Масло в огонь подливал и отец Изуша, рассказывая, что священник его умолял оставить мальчика, а он долго не соглашался, но под давлением, всё-таки сдался. Не смотря на то, что у Иштена оставалась поддержка, большинство жителей Еружалема были против пастора, и, решив действовать, они подготовили коллективное письмо в столицу, дабы им прислали нового священника, а Иштена освободили от должности и отправили на покой.
Прошло ещё полторы недели и Иштен, огороженный от деревенских слухов и обвинений, шёл на поправку. Видения пропали. Мало-помалу силы возвращались к пастору и он принял для себя решения, что проведёт в грядущее воскресение проповедь. Вскоре он стал уже самостоятельно вставать с кровати и даже выходил во двор церкви, где проводил время, сидя на скамейке и рассматривая воды Юрдена вместе с величественными лесами, которые окружали эту благородную местность. В такие моменты ветер витал в голове у Иштена. Обычно заполненное думами пространство черепной коробки в этот момент пустовало. Не получалась у пастора и работа с трактатом. Пустоты рядом не было.
Накануне воскресной проповеди Иштен прибывал в приподнятом настроении, ведь он возвращался к своему любимому, пасторскому делу. Священник попросил Марию сходить в Еружалем, дабы она оповестила всех о готовящейся проповеди. Мария долго пыталась отговорить Иштена, чувствуя угрозу душевному равновесию.
– Падре, мне кажется, что вы ещё недостаточно хорошо себя чувствуете, может, повремените с проповедью?
