Но я не могу допустить войны между ними. Ведь, в конце концов, в сложившейся ситуации виновата только я, эти долги – мое бремя, и нести его мне.
Я из последних сил заставляю себя продолжить разговор.
– Я не знаю, чего он захочет от меня сегодня ночью, но, чем бы это ни было, я обязана буду выполнить его просьбу. Мне очень жаль, – с трудом заканчиваю я. – Я не хотела.
Я слышу в трубке тоскливый волчий вой. Эли до сих пор не ответил мне ни слова, и у меня складывается впечатление, что он просто не может говорить.
Я сжимаю пальцами переносицу. Настало время перейти к самой неприятной части разговора.
– Эли, – неуверенно говорю я, – если он заставит меня совершить что-нибудь незаконное, причинить кому-то вред, тебе, возможно, придется… – Я замолкаю и яростно тру лоб.
Частью работы Эли как «охотника за головами» сверхъестественного мира является выслеживание и уничтожение паранормальных преступников. Возможно, скоро я стану одним из его «объектов».
– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться насчет причинения вреда невинным жертвам, – грозно рычит Эли. – У этого подонка кое-что другое на уме.
Октябрь, восемь лет назад
– Опять ты! Ничего себе! – восклицает Торговец, материализовавшись в моей крошечной комнатке.
Я вздрагиваю и невольно делаю несколько шагов назад. Я вызываю Торговца уже не в первый раз, и мне следовало быть готовой к его неожиданному появлению, но, видимо, быстро привыкнуть к такому невозможно.
Мгновение спустя я обретаю дар речи.
– Твоя магия теряет силу. – Вообще-то, я собиралась бросить ему в лицо обвинение, но вместо обвинения выходит жалкая мольба.
Торговец пренебрежительно осматривает мою убогую спальню.
– Мне кажется, я тебя об этом предупреждал, – равнодушно бросает он, подходит к окну и смотрит на темное море сквозь залитое дождем стекло.
Намек звучит весьма недвусмысленно: ни я, ни мои проблемы его не интересуют.
– Я хочу быть уверенной в том, что такого больше не произойдет.
Торговец оборачивается и окидывает меня пристальным, ледяным взглядом.
– Итак, наша маленькая сирена желает заключить новую сделку? – усмехается он, скрестив руки на груди. – Мне не удалось запугать тебя в первый раз?
Я разглядываю его белые волосы, рельефные мышцы рук.
Да, он меня запугал, и это еще слабо сказано. В нем чувствуется что-то от хищного зверя. Хищник, явившийся из иного, таинственного мира. Но в отчаянные времена приходится прибегать к отчаянным мерам.
– Что ты согласна отдать мне? – спрашивает он и сокращает расстояние между нами. – Какими темными и мерзкими тайнами ты готова со мной поделиться? – продолжает он, оказавшись совсем рядом. – Ты ведь слышала о том, что я очень люблю чужие секреты, верно?
Мне хочется попятиться, отшатнуться, но какой-то первобытный страх приковывает меня к месту. Торговец задумчиво рассматривает меня.
– Ради сирены… хорошо, ради сирены я готов сделать исключение. Ты отдашь мне то, чего я потребую – что угодно. Скажи мне, херувимчик, ты готова выполнить любое мое желание?
Это страшное существо стоит совсем близко, и у меня от ужаса перехватывает дыхание.
– Ты сможешь убить, если я прикажу? – очень тихо спрашивает он, и его горячее дыхание обжигает мне кожу, губы щекочут ухо. – Ты готова отдать мне свое тело?
Боже, он что, серьезно? Неужели он и вправду потребует от меня такого?
Торговец скользит носом по моей щеке и, заметив мой страх, смеется.
