Из холодильника появляется бутылка сидра. Дверца закрывается, и с дальнего конца стола к нам скользит бутылка вина. В следующее мгновение открывается шкафчик с посудой, и из него медленно выплывают два бокала. Четыре предмета опускаются на стол перед Торговцем, и он наливает нам выпить.
– Мне нужно, чтобы ты выведала информацию у нескольких моих подданных.
Он подталкивает ко мне бокал с шипучим сидром. Я смотрю на напиток с опаской, но делаю небольшой глоток.
– А почему ты сам не можешь их допросить? – растерянно спрашиваю я.
Он качает головой, глядя куда-то мимо меня.
– Я могу, но лишь до определенного предела. А если перейти черту… они умрут.
– Умрут?
Господи, да о чем он говорит?
– Как и ты, я могу подчинять других своей воле. Но между твоими и моими способностями есть существенное различие.
Между нашими способностями есть множество различий. Дес, например, не светится всякий раз, когда использует их, и не пытается поиметь объект, как это делает живущая во мне сирена, похотливая сучка.
– Твои чары не дают жертве возможности отказаться от выполнения приказа, – продолжает он. – Когда тебе нужно, чтобы человек заговорил, он говорит. Если тебе понадобится, чтобы человек станцевал на улице нагишом, он это сделает. Только так и никак иначе.
Торговец покачивает в руке бокал с вином.
– А что касается моей магии, – продолжает он, – то существо, по отношению к которому я ее применяю, способно выбирать. Он или она в состоянии отказаться выполнить приказ – но это равносильно смерти. Иными словами, мой объект, при желании, может выбрать смерть в одежде вместо танцев голышом в общественном месте. Или может умереть молча, не выдав своих секретов.
Вот как. Не знала этого…
– Но в конце концов ты заставляешь говорить всех, – замечаю я.
Прежде чем ответить, Торговец делает большой глоток вина.
– Большинство разумных существ хотят жить.
Я некоторое время обдумываю сказанное.
– Значит, твои подданные отказываются выдавать тебе секреты, предпочитая умирать?
Он кивает, пристально рассматривая свой бокал.
Ничего себе. Даже представить не могу, что за тайна в этом мире может быть дороже жизни.
– В твоем плане есть изъян, – говорю я. – Я не могу очаровать фей и эльфов.
Торговец поднимает голову и смотрит на меня.
– Я не прошу тебя очаровывать фей.
Это сбивает меня с толку.
– Тогда чего же ты просишь?
Его глаза, сверкающие в свете луны, загадочны, как всегда. Видимо приняв какое-то решение, он обходит стол, берет второй табурет и придвигается ко мне.
– В Ином мире что-то… неладно. – Его голос становится тише, он выбирает слова осторожно, желая смягчить сказанное. – В моем королевстве начались волнения, и в соседних королевствах тоже. Жители исчезают – многие, очень многие. Воины пропадают бесследно. Только женщины… вернулись. И мне необходимо выяснить, что с ними произошло.
– А почему они сами не расскажут тебе об этом? – в недоумении спрашиваю я.
– Они не могут. – На лице Деса написано страдание.
– Они мертвы?
Он отрицательно качает головой.
– Не совсем. Но и не живы.
Я начинаю, в свою очередь, вертеть в руках бокал с сидром.
– Я все-таки не понимаю, чего ты хочешь от меня, Дес?
– Феи не станут говорить со мной. – Я вижу, как старательно он подбирает слова. – Но феи – не единственный народ, населяющий Иной мир.
И внезапно я все понимаю.
– Подмененные дети, – едва слышно говорю я. Люди, похищенные эльфами, уведенные в Иной мир. Большинство из них становятся рабами.
