Диана отчего-то вообразила его служивым моряком, подавшимся в пираты, чтобы попугай на плече, деревянная нога, повязка с рисунком черепушки, наследная военная треуголка, перекрашенная из синего в чёрный, как полагается. Но рядом не было ни птицы, ни шляпы, да и обе ноги у него были целы.
– Ваш котяра, что нас обокрал, – смело заявила ему Ди, видя возникшего фелина позади старого гнома.
– Я им, между прочим, уже всё вернул, – нагнулся к нему тот самый воришка.
– Заткнись, Мурчун, не с тобой разговариваю, – фыркнул дворф, посасывая трубку и пуская густое, довольно надолго зависшее в воздухе серое колечко дыма.
– Уршид, – вежливо поправил его тот.
– Тихо, кому сказал, – бурчал одноглазый курильщик. – Так что привело таких девиц в этот город? – пристально продолжал он разглядывать незнакомых девушек в свете догорающей спички и тлеющей трубки.
– Мурчун, – тихо посмеивалась Кьяра, глядя на подругу.
– Мы тут на денёк, просто пополнить припасы в своём путешествии, – ответила ему Диана.
– Плутовки-воровки, что ль? Есть чем угостить старого курильщика? А? Может это… того? Пойдём пыхнем? – потягивал гном свою трубку.
– Да вы уже, я смотрю, – заметила Кьяра. – Кальяны, трубки, табакерки и курительные смеси с собой не держим.
– Включи-ка свет, котофей, будь полезен, – не отрывая взора от девушек, попросил он воришку.
Вскоре затрещали и завертелись какие-то шестерни, раздался лёгкий скрип, и во всех углах пятиугольного помещения зажглось по сверкающему кристаллу. Как раз у дворфа и спичка в пальцах догорела, но грубые белёсые кончики даже не дрогнули и не выронили огонёк, словно тамошние мозоли давно ничего не чувствовали.
– Я Федор, – представился гном, растягивая «о». – Иногда «Старик Федор», что по мне видно, иногда «Одноглазый Федор», что вы тоже должны заприметить, если сами не слепые, кхе-кхе, – прокашлял он.
Теперь можно было рассмотреть, что голову гнома венчал деревянный шлем-полусфера с крестовой металлической окантовкой. Чаще такой головной убор носили норды, а курильщик комплекцией больше напоминал дворфа – изрядно шире, толще, голова скорее в форме репы, нежели шарообразная. А на теле его был желтый кафтан с декором из синих и зелёных полос в центральной части.
– Кьяра фон Блитц, – представилась аристократка.
– Диана Лафо, – примкнула к ней и Ди, стоя возле ворчащего барсука, считая, что нет смысла представляться вымышленными именами и что-то особо скрывать.
– Ну, а этот котяра – Уршид по прозвищу «Маркиз», – мотнул дворф головой, снова выпустив колечко.
– Маркиз? – удивилась Диана.
– За белые кончики лап и узор белого ворота, – демонстрировал тот, чуть расстегнув свою куртку под шеей.
И вправду, окрас его был весьма интересным. Сам тёмно-серый, но будто с «воротничком» и в «перчатках». Будь он не фелином, а самым обычным котом, такой красавец бы точно нашёл себе дом и заботливые руки хозяев, не ошиваясь ночами на улицах.
– Тихо ты, не видишь, приличные граждане разговаривает, – фыркнул на него Федор.
– Мама ласково звала Урчи, – добавил фелин. – Или Урч.
– А я его зову, когда он мне понадобится. Так какое у вас дело к моему подопечному? – всё разглядывал гном девушек.
– Он выхватил мою сумку, вот эту, – показывала Ди. – И мы полгорода за ним бегали.
– Через всю окраину Шелвида гоняли, разве что на карусели не покрутились. И по дворам, и по площадям, и по перекрёсткам, – словно жаловался фелин.
