Девочка сделала большой глоток воды и с наслаждением вдохнула аромат готовящегося завтрака, поглядывая сквозь чуть мутноватое оконное стекло на город. Неплохо было бы протереть дом снаружи, убрав водяные разводы от капель на прозрачной поверхности, убрать потемнения с уголков деревянного перекрестия рамы и счистить весь мелкий мусор, чтобы всё казалось ухоженным.
– Ты разве не должен был куда-то там сходить за флейтой, – протирая сиреневые глаза и лениво потягиваясь, словно кошка, вышла она в главную комнату дома, где сейчас вовсю к своему логическому завершению подходил кулинарный процесс.
– На площади какой-то густой туман, ничего не видно, – отвечал Вир, поворачиваясь от печи. – Решил подождать немного. Да тебя с собой взять.
Рядом поблескивала наколотая на вилку половина маленькой луковицы, с помощью которой по сковороде размазывали масло. Вытянутая банка с вареньем оставалась заполненной всего на одну пятую часть. Зато где-то в погребе, Ди точно помнила – была ещё одна доверху заполненная малиновым.
– Как вкусно пахнет! – в дверях облизывалась девочка, сладко зевнув.
– Опять голая выскочила, простудишься, – сетовал Вир на внешний вид сестры. – Дверь открыта, – кивал он на вход в дом, иначе внутри было бы так же жарко, как в бане.
Чтобы пар и духота выходили наружу, он распахнул её, как делали многие, так что ароматы позднего завтрака распространялись на всю их идущую полукругом улочку в низовьях холма. Впрочем, раз большинство жителей уже поело, мало кого запах оладий сейчас мог действительно терзать и манить столь же сильно, как Диану.
– Я не голая, на мне ночнушка! – недовольно нахмурилась та, считая, что этого достаточно.
– Ну, да, до первых ротозеев так думаешь, – хмыкнул Вир, поправляя назад чуть налезшие на лоб волосы, дабы не мешались.
Поглядев в дверной проём, никаких пялящихся на себя зевак Диана не заприметила. Там вообще не было прохожих за то короткое время, что они здесь переговаривались. На деле старшего брата она не шибко стеснялась. Тем не менее, девушка вернулась в комнату, спешно переоделась и вскоре вышла в привычном кожаном наряде.
Приталенная чёрная блуза в обтяг фигуры, плотные, блестящие переливами штаны с угловатыми металлическими пластинами на бёдрах и коленях в качестве хоть какой-то брони. Наплечники, ремешки наперекрест. Где-то среди них незаметно затерявшиеся тех же оттенков ножны изогнутого кинжала. Всё серовато-синих тонов с примесью тёмно-фиолетового, всё в застёжках, кармашках и блестяшках. Разве что высокие сапожки всё ещё были в прихожей. Зато девичьи пальцы уже натягивали тёмно-серые тонкие носочки, дабы не ходить по полу босяком.
– Оладьи, лонгширский кофе и никакой корицы на этот раз, – заявлял Вир будто бы с лёгким чувством вины за некое прошлое. – Садись скорей завтракать.
– Ненавижу корицу, – прошептала поморщившаяся и потрясшая слегка головой девушка.
Пока брат накрывал на стол, она вышла на крыльцо и умылась в тазу с дождевой водой, прогоняя остатки сна с невинного, ещё почти детского личика. Хорошая погода держалась третий день, так что водицы там было не так уж и много. Солнце сильно жарило в спину тёмного костюма, словно напоминая о вчерашней фразе Вира, что можно одеваться полегче и оголить живот.
Впрочем, вечером-то как раз и в корсете-нагруднике было максимально комфортно, даже запыхавшись от бега. Разве что можно было призадуматься над каким-нибудь летним дневным вариантом наряда и поискать что-то среди одежды.
